20 декабря 2012 годаI'd think he was strong enough being his own self that he would never back down the way she was hoping he would.
I'd think, maybe he truly is something extraordinary.
He's what he is, that's it.
Maybe that makes him strong enough, being what he is.
One Flew Over the Cuckoo's NestПервая ночь после неудавшейся попытки побега заключенного из Святилища.
Камера Дэрила Диксона.Надин Марэ, Дэрил Диксон
"Это больше не Америка"
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться12019-09-03 16:31:33
Поделиться22019-09-06 23:03:41
Обстановка кабинета управляющего Святилищем была скромной.
Массивный письменный стол, металлический стеллаж до потолка с рядом разноцветных папок, прямо как до начала эпидемии. Три офисных стула с дешевой обивкой для посетителей. Из украшений - только плакат с подробной схемой завода, да миниатюрная бронзовая статуя Свободы рядом со стаканом, откуда торчали грифелями вверх идеально отточенные карандаши. Но трещины на грязных оконных стеклах и большая керосиновая лампа из REI на случай перебоя в электроснабжении напоминали, что этот мир умер, и уже никогда не будет прежним.
Кресло того, кто занимал эту должность, было, наоборот, неумеренно роскошным, и приятно пахло добротно выделанной кожей. Получив это во всех отношениях странное назначение месяц назад, Надин первым делом забилась в мягкую кожаную ладошку, впитавшую аромат парфюма и дорогого табака, и даже отключила рацию.
Она старалась запомнить оторопевшее выражение лиц новых подчиненных.
У Надин было все для успеха в новом деле: дерзость самоучки, амбиции несостоявшегося ученого, жестокость цепного пса. Не было одного, но самого важного. Времени, чтобы повнимательнее присмотреться к игре, прежде чем сесть за карточный стол.
Кухня управляющего Святилищем оказалась довольно широкой, но бессистемной. Надин потратила не одну ночь только на наведение порядка и разработку новой балльной системы. При взгляде на проект, а заодно на улыбку лейтенанта, с энтузиазмом поясняющую расчеты, преимущественно с упором на любимую фразу: «Люди – это ресурс!», Ниган вдруг уронил странную фразу:
- Надин, сам мистер Джефферсон не обошел бы тебя в лицемерии!
Выражение растерянного недоумения на лице Надин как появилось, так и исчезло.
- …Рассел… Джефферсон, сэр? Или черный электрик с BP? – усталый мозг механически раскрыл на букве D профессионально-квалификационный каталог Спасителей, лежавший в папке на трех кольцах. Ниган неожиданно рассмеялся. Грязно выругался. Своим веселым матом он как бы отмел ее секундное замешательство.
Так все шло последний месяц. Он пугал, издевался, или в лучшем случае не замечал Надин и ее усилий. Но полномочия юной девушке, словно играючи, Ниган дал достаточно широкие. Пугающе широкие. Если бы они ограничивались только изучением проблем и разработкой предложений в части, связанной с ресурсами и своеобразной экономикой Святилища – было бы проще. Но как лейтенант она должна была отдавать распоряжения, обязательные для выполнения. Вот этого угрюмой русской выскочке, найденной Ниганом в Вашингтоне, в Святилище не прощали. Тем более что распоряжалась Марэ с несвойственной не только юной, но и просто женщине четкостью и жестокостью.
Спустя две недели пришла бессонница.
Лежа два-три часа под пледом в своем кабинете, злобно блестя возбужденными глазами, Надин надменно размышляла, как заставить кое-кого засунуть в задницу эти едва намеченные, но такие поганые ужимки за спиной. Все же она была достаточно умна, чтобы понять – каждая ее мысль известна Нигану. Полномочия лейтенанта не должны были показать, что она МОЖЕТ. Он хотел увидеть, как она справится с давлением и страхом. Каждая провокация в адрес управляющей четко спланирована этим феодальным интриганом с улыбкой, которой можно вскрыть вены.
******
Вечером того дня она встретила Нигана на лестнице. В окружении лейтенантов и бойцов лидер Спасителей спускался вниз, отдавая приказы. Упав на одно колено, Надин направила покорный взгляд в чисто выметенный пол. Прислушалась. Его насмешливая манера ничуть не изменилась, но Надин каким-то даже не шестым, а сотым чувством поймала страшный напряг, на мгновенье мелькнувший за всегдашней легкостью Нигана.
Нечто важное должно решиться этой ночью.
Львы, а не шакалы, схватятся впервые.
Воздух был пропитан предвкушением кровавого события.
Как же хотелось крови! За время рутинной работы и недосыпа вкус отвратительной, непристойной радости освобождения от всего человеческого почти забылся.
Надин до скрежета зубов позавидовала Нигану.
Пальцы крепко сжали твердую папку с зажимом.
Он смотрел на нее в упор. Потом вдруг усмехнулся и жестом Люсиль приказал Надин отправляться в одну из машин.
Там, пользуясь своим статусом, Надин наглухо застегнула воротник парки и, не дав до зубов вооруженному экипажу машины никаких комментариев, засунула в уши наушники-капельки мр3 плеера и закрыла глаза.
Большую часть той ночи она провела за спинами Спасителей. Погода успела смениться. Антициклон ушел, то и дело с неба начинало сыпать мелкой осенней моросью. Сперва Надин ёжилась в тонкой куртке, под которой был такой же тонкий свитер, но всю долгую сцену воспитания Граймса и его людей она задыхалась от восторга и восхищения, подкисленных завистью.
Как бы хотела Надин такой же дьявольский дар!
Захватывать внимание. Подавлять.
Казалось, Ниган пришел к людям из самого ада с неким парализующим волю устройством, заржавевшим от крови, много столетий хранившимся в смазке из криков и стонов боли.
Соблазнительный торт с нитроглицериновыми свечами.
Ниган говорил и УБИВАЛ.
Стоя в тени большого мертвого дерева, Надин завистливо кусала губы.
Она утешала себя тем, что никто не запрещает наблюдать и запоминать. А после учиться ловить короткие мгновения. Она успокоила себя тем, что находила в себе крупицы похожего озарения и вдохновения. Просто надо тренироваться. И выбросить из черновиков сознания самые скучные, обыденные места!
Момент был напряженный для всех. Но как только лидер Спасителей уехал в фургоне с Граймсом, Надин осмелела. Выйдя из тени, она прошла в центр поляны, где бойцы продолжали тщательно охранять александрийцев, которым повезло остаться этой ночью в живых.
Прогулявшись вдоль ряда этих тихо плакавших и дрожащих животных, Надин остановилась возле трупа китайца. Опустилась на колени и без какого-либо омерзения внимательно изучила кровавую кашу на месте головы. Приподняв за рукав кисть, дергающуюся в судорогах необычно долгой агонии, она спросила:
- Ты видел много трупов. Это – нормально?
Вопрос адресовался Алексу Чапплу. До пандемии интеллигентного вида шкаф был штатным психологом в блоке для заключённых Медицинского колледжа в Виргинии. Другом Алекса был Рон Харди. Смуглый, очень высокий, смахивающий на цыгана парень с аристократичным носом и бегающими глазами-бусинками, как у крысы. Она готова биться об заклад, что эти двое – не родственники, не друзья и точно не коллеги. До всего этого они были по разные стороны баррикад. Но тысячи ходячих покойников порождали и не такие экзотические союзы.
Охранники переглянулись.
- Нормально, - сквозь зубы бросил Алекс. – Спазм мускулатуры. Может длиться до нескольких минут.
Маска отвращения к Надин на лице Алекса едва-едва прикрывала удивление.
Надин ухмыльнулась. Она думала: «А то я не знаю. Конечно, друг мой!
ТЫ слушаешь МЕНЯ, засунув язык в жопу.
Отвечай. И вежливо, сука, отвечай.
Теперь можно смотреть на всех этих… Что, съели? Да, русская, чего уж там. И мне всего двадцать пять лет. И все равно, заметьте, я, «русская шлюха» - так назвал меня Рон позавчера, не так ли? Не удивляйся, мы поговорим об этом, когда придет время. Я - ваше руководство. Будьте любезны. В Святилище я отдам распоряжения, а вы пойдете их выполнять. Точнее, побежите. А кто будет бежать медленно, тот будет наказан».
- Забавно! – произнесла Надин равнодушно, поднимаясь и стряхивая с брюк песок, мокрый от крови и тягучих ошметков мозга. При виде столь открытой неприязни она лучезарно улыбнулась, неожиданно меняя тему:
- Ниган сказал, что мои последние поправки в рабочие графики понравились бы Джефферсону. Ты не знаешь, Алекс, что он имел в виду?
Задавая дикий сейчас вопрос, Надин вспоминала события трехмесячной давности, и хрустнула замерзшими пальцами. У Алекса она проходила собеседование после выздоровления, и до сих пор не могла простить унизительного чувства, которое испытала. Его профессиональный взгляд и непроницаемое лицо беспокоили сильнее, чем невидимые лучи гребаных рентгеновских установок. Только звенели не они, а стальные нервы Надин, усиленно притворявшейся «хорошей». Что же он доложил в итоге лидеру?
Пристальный взгляд женщины отрывался от глаз Чаппла. Надин ждала реакции.
- Томас Джефферсон – третий президент США. Один из отцов-основателей.... мэм. Его слова о том, что все люди созданы равными, можно прочесть в первых абзацах Декларации независимости. Называя рабство «скоплением ужасов», Джефферсон был одним из самых крупных рабовладельцев Юга. Его надсмотрщики на плантации Монтичелло славились крайней жестокостью. Правда, они добивались при этом невиданной производительности. Например, производство гвоздей…
Надин крепко сжала и разжала кулаки, улыбнувшись Алексу. Никто на свете никогда не узнает, какие усилия потребовались ей, чтобы изобразить эту мягкую улыбку.
- Благодарю. Ясно.
Она подошла к Дуайту, державшему на прицеле арбалета парня, рискнувшего напасть на Нигана. Здесь говорить она ничего не стала. Способность Ди держать себя в руках Надин не склонна была переоценивать.
А вот прикасаться к тому, кто рискнул ударить Нигана … даже словом…
Нет.
Волчье чутье шепнуло, что это означало бы запустить зубы в ЕГО добычу. Вместо слов, Надин долго рассматривала угрюмого парня сверху вниз, а потом отошла в сторону.
******
Дюжина разномастных голов склонилась над тетрадями в душном конференц-зале завода. В процесс обучения детей в Святилище были внесены коррективы, которые потрясли бы до глубины души любого школьного учителя. Но сейчас, когда большая их часть каталась по округе, завывая, подгнивая на ходу и рассыпаясь, выбора не было. Никаких излишеств в виде отдельных столов каждому ученику. Разновозрастные подростки сидели за одним длинным столом.
По поручению Надин Спасители опустошили школьную библиотеку. Занятия с детьми наладились быстро, хоть и оказались далеки от прежних школьных уроков и программ. «Мышиная математика», как она ее назвала, оказалась открытием для самой Надин, но… ей неожиданно нравилось.
Глаза Надин быстро и заинтересованно перемещались по листку.
Тринадцатилетний Уитни, одетый в джинсы с грязными коленками и огромную толстовку с застиранным принтом местной бейсбольной команды, стоял рядом, сжимая карандаш в исцарапанных пальцах. Он спал на ходу. Дети в Святилище работали не меньше взрослых. Мальчишки бригады Уитни – в ночную смену, на перемотке генераторов, слетающих из-за нестабильного напряжения.
- Вот здесь и здесь. Реши задание заново вот с таким изменением переменной, - прижав бумагу к стеклу, она сделала несколько пометок. Кстати, первая твоя ошибка была в знаке при возведении в степень отрицательного числа. Вторую найди сам.
От листка бумаги Надин перевела взгляд на сцену во дворе. На периферии зрения наметилась странная суета.
Спасители окружали александрийца, явно пытавшегося сбежать.
Дэрил Диксон в Святилище для Надин не существовал.
Дуайт докладывал на совещаниях что-то на его счет, но для Надин в одиночке Святилища просто был заключенный, на которого расходовалась половина банки просроченного собачьего корма в сутки. Это она одобрила. Но в курс операции «фиктивный побег» ее никто не ставил. Сцена во дворе была сюрпризом. Шум стульев вернул к реальности.
- Никто не встает с места! – громко сказала она, всунув в руки Уитни его мазню.
Посмотрела на часики на запястье. Часы были дорогие, но смысла в них не было. Никто не знал точное время, поэтому часы Надин, как и все остальные здесь, были выставлены в определенный момент по внутреннему времени Святилища. В этом было что-то мистическое. Начало нового времени.
Но урок давно закончился.
- Том, Салли, Марк – еще задание со страницы 28. Ларри, Моника и Джейсон делают то, которые я сначала вычеркнула.
Недовольный вздох замер в духоте помещения, но никто из детей не возразил.
Скрестив руки на груди, Надин наблюдала сверху, улыбаясь.
Азарт окутал ее, как пуховое одеяло. Недетское зрелище.
Замах люсиль.
Надин вздрогнула и рефлекторно сощурила глаза, чуть отвернувшись.
Пленник не отреагировал. Он продолжал смотреть в лицо Нигану.
- Мисс Марэ? Мисс…
Ответом было молчание.
С отстраненным лицом Надин подошла к своему столу, сняла часы и спокойно положила их на стопку тетрадей.
******
Вот это разрешение получить было сложно, но все же удалось.
Вечером она успела надышаться какими-то химикатами в теплицах, и к ночи сильно разболелась голова. Надин была вынуждена принять две таблетки викодина. Обезболивающее почти не помогло, но и планы Надин менять не собиралась.
К себе она была так же безжалостна, как и к другим. Единственной поблажкой была выключенная ненадолго Easy Street.
Глубокой ночью в камере Дэрила Диксона вдруг вспыхнул резкий свет. Высокая худая женщина в дорогом элегантном костюме изучала дрожащего пленника, глядя на него сверху вниз.
- Скажите Дуйату, когда вернется, чтобы немедленно вымыл его. Здесь воняет, как в свинарнике. И не говорите мне, что я вмешиваюсь в его дела, Мартинес! – сухо сказала она тоном, которым говорят даже не о животных, а о вещах. - Если из-за этого в Святилище начнется эпидемия какой-нибудь болезни, то отвечать будете вы с Дуайтом. Оба.
Голос у Надин был болезненный. Люминесцентные лампы нервно трещали над головой.
- Да, мэм!
Хмыкнув, охранник закрыл дверь, чуть-чуть преувеличенно грохнув ею. Проскрежетал ключ. Она опустилась на пол, и отвела от лица пленника прядь немыслимо грязных волос. Провела холодной ладонью по мокрой щеке.
- Меня зовут Надин! – раздельно проговорила она тоном уже другим, властным, но заинтересованным. – Я видела тебя утром, Дэрил. Тебя и Нигана. Я пришла задать тебе несколько вопросов. Ты можешь говорить?
Отредактировано Nadin Marais (2019-09-20 21:06:18)
Поделиться32019-09-11 21:43:52
Миллиарды жизней оборвались одновременно. Миллиарды мыслей остались невысказанными, мечтаний — невоплощенными, миллиарды обид — непрощенными.
Дмитрий Глуховский. Метро 2034
Обычно, когда случается что-нибудь масштабное в разрезе человечества, выжившие говорят, что их жизнь разделилась на "до" и "после" события, а потом сравнивают события и тихо скучают по прошлому. Цепляются за остаточные понятия и принципы жизни, которой уже давно нет, живут в постоянных надеждах все вернуть и перестать, наконец, чувствовать себя чужим в этой реальности. Но есть и те, кто откровенно упивается настоящим положением вещей, те, для кого появление ходячих мертвецов стало, своего рода, светлым лучом надежды и, едва ли не единственным, шансом проявить себя. Все то, что считалось аморальным ранее, подавляемое рамками закона и общества, теперь нашло свое русло, выплескиваясь наружу, норовя захлестнуть все вокруг. Такими были Спасители, таким был и Дэрил. Не слишком хорошо принимаемый обществом, он вынужден был выживать, в прямом и переносном смысле этого слова, раньше, теперь же находился в своей стихии. Не нужно притворяться тем, кем не являешься, быть дружелюбным с другими и фальшиво улыбаться, все эти пережитки прошлого умерли в тот самый день, когда Америку захлестнула волна неизвестной пандемии. Тогда, когда все в панике пытались спастись, они с братом получили крылья, называемые свободой. Немного вещей, продукты и оружие, и байк Мерла, вот и все, что Диксонам удалось нажить за все время и еще деньги, которыми теперь можно всего лишь топить костер и подтирать зад. Этого добра им более чем хватало, потому что оба были превосходными охотниками, приспособленными к подобному образу жизни. Дэрилу отчасти нравилась такая жизнь, он обзавелся арбалетом и научился попадать белке в глаз, ведя кочевой образ бытия, пока однажды они с Мерлом не присоединились к группе выживших, но даже там Диксоны держались особняком, особенно младший. И только с приходом Рика Граймса ситуация начала меняться, он не раз обращался к Дэрилу за помощью, тем самым выделяя его из толпы других, признавал не только навыки выживания и охоты, но и видел в нем личность, чем завоевал расположение, которое впоследствии перетекла в крепкую мужскую дружбу. Рик изменил взгляды Диксона на группу людей, с которой они кочевали, вызывал доверие и уважение к себе, позволил нелюдимому парню понять, что он неотъемлемая часть команды, что его уважают и ценят. Мерл называет младшего брата девчонкой Граймса и все ради того, чтобы его позлить, но Рик, по крайней мере всегда отвечал за свои слова и не бросал группу на долгие месяцы. Нет ничего удивительного в желании помогать другим, быть нужным и при этом чувствовать отдачу, получая признание и внутреннее ощущение спокойствия, хотя Дэрил никогда не думал об этом и не ждал одобрения, просто брал и делал. Он оставался, по-своему верным группе, но при этом свободным, ощущение одиночества не так просто вытравить из души, однако многие факторы постепенно меняют его, делая немного адаптивным к обществу, даже если это раздражает окружающих.
Вместе с Риком Граймсом Дэрил прошагал не мало миль, навсегда упокоил многие десятки ходячих и преодолел все трудности, которые выпадали на долю группы, это сплотило команду даже после прибытия в Александрию. Это была уже не горстка людей, решивших держаться вместе, а настоящая семья. Семья это не только родство на крови. И Дэрил был ее неотъемлемой частью, нравилось это кому-то или нет. Даже в ту самую ночь, когда погибли Абрахам и Гленн, они были одной семьей и даже тогда, когда псих и садист Ниган с улыбкой смеялся над болью других. Это злило Дэрила, заставляло клокотать безмолвной яростью в груди, рычать, словно загнанный в угол зверь.
Диксон коротко выдохнул и откинул голову назад, прижимаясь теперь не только спиной, но и черепом к холодной стене карцера. Игравшая фоном музыка била по ушам бесконечно долго, начинаясь вновь и вновь, заполняя собой пространство не только маленькой тюрьмы, но и разума, практически полностью лишая сна, тем самым влияя на психику. Но в то же время именно она позволяла не думать постоянно о событиях последних дней. Признаться, Дэрил вряд ли мог бы очно сказать, сколько времени находится в заточении, темнота, музыка и тонкая полоска света, пробивающаяся в щель между дверью и полом, это все, чем можно было оперировать. Его хотели сломать, подчинить волю себе, сделать послушную марионетку в руках Нигана, но Дэрил все еще держался. Время от времени кто-то приходит в его каморку, чтобы бросить ломоть хлеба с намазанной поверх консервами, обычно это Дуайт или Ди, как называл его Ниган, тот самый упырь, который забрал мотоцикл и арбалет. Он убеждал "открыть" глаза и понять, что Спасители - лучший выход из возможных, а иначе смерть. И вообще, Дэрилу, как оказалось, крупно повезло в том, что Ниган к нему лоялен, хотя в прошлом подобной везучести мужчина за собой не наблюдал.
Попытка побега с треском провалилась и, вполне возможно, все было мастерски подстроено, дабы сильнее нажать и сломить волю Диксона. Тогда он не думал об этом, просто старался сбежать из плена. Тело ломило поле избиения, благо, что под одеждой не было видно гематом, а засохшая корка крови на разбитых губах трескалась, причиняя дискомфорт и все же сейчас немного легче. Первое время Дэрил почти сходил с ума, закрываясь от мира все сильнее и сильнее в собственном коконе, где нет раздражающей навязчивой музыки, враждебности, плена, ходячих, Спасителей. Сцепив зубы он дрожал всем телом, сидя прямо на холодном полу абсолютно нагой, временами срываясь на беззвучный крик и вот тогда, когда нервы сдавали, из глаз текли предательские слезы. Дэрил никогда не брезговал едой, хватая из руки или с тарелки все, что ему приносили, жадно набивая рот, словно голодный зверек в вольере для приматов, восполняя часть энергии и сил для существования. Иногда становилось совсем невмоготу и плевать на то, что будет потом, лишь бы выбраться, но закрытая дверь не поддавалась даже под ударами босой ноги взрослого мужчины. Он ни секунды не мешкал в тот момент, когда не услышал поворота ключа в замке, даже не смотря на призывы Шерри, встретившейся в одном из коридоров базы Спасителей, уж лучше сдохнуть, чем сидеть в карцере. Дэрил отчетливо помнил, как быстро наводнили Спасители небольшой дворик, обступая его в кольцо и с каким довольным лицом к нему подошел Ниган, закидывая Люсиль на плечо. Замах битой, через какое-то время еще один, но Диксон не отступил, не опустил взгляд, посматривая из-под отросших грязных прядей волос на глазах. Взгляд затравленного, но не сломленного животного, в котором было намного больше человечности, чем в остальных, Дэрил был готов к любому исходу, но умолять о пощаде не станет никогда. Его кулаки всегда сжаты и готовы заехать Нигану еще пару раз, если понадобится, но он ушел, оставив пленника подчиненным и прежде чем Диксона повалили на землю, он все же успел вмазать одному или двум ублюдкам.
Занятно, но вместо жестокой расправы и "наказания", его вновь бросили в карцер, начиная пластинку по-новой. Вот только теперь все было иначе, Дэрил спокойно сидел возле двери, отслеживая когда к его двери кто-то подходил, отказался от очередной пайки Дуайта, выслушав в очередной раз, насколько ему повезло, но фотография мертвого тела Гленна, с кровавой кашей вместо головы и песней Роя Орбисона "Crying" вновь выбила из равновесия, ведь это именно из-за его действий Гленн погиб. Если бы тогда, на поляне Дэрил сдержался, то Ри остался бы жив. Если бы... Вина за его жизнь будет всегда висеть над совестью Диксона занесенной смертью косой. Соленые слезы вновь показались в уголках глаз, Дэрил не смог подавить в себе эти чувства, нахлынувшие цунами под влиянием композиции. Дэрил никогда не тешил себя мыслями из разряда "Если бы", но сейчас он понимал, что не повторил бы своих действий, зная, к чему они приведут. Наверное не повторил бы...
Закончившись, "Crying" вновь сменилась "Easy Street", выбивая последние эмоции и силы.
Больше Диксон не смотрел на фотографию, застывшую немым укором рядом с коркой хлеба на полу возле двери. И вновь мгновения мину потеряли свой счет, пока дверь вновь не открылась, но вместо Дуайта с традиционной порцией пищи, в проеме не возникла женщина. Высокая и худая. Вспыхнувший свет болезненно ослепил привыкшего к темноте мужчину, заставляя отвести глаза. Ее голос показался чрезмерно громким и настойчивым, неприятно режущим слух, но Дэрил никак не отреагировал на него, продолжая сидеть в углу возле входной двери. Какая разница кто она и зачем пришла отпускать его все равно не станут в остальном ему было ровным счетом плевать. На уровне ощущений и звуков Диксон ощутил что женщина оказалась на одном уровне с ним обращаясь к нему совершенно иначе чем за секунду "до". От ощущения чужой руки на своем лице он вздрогнул, на доли секунды опуская голову еще ниже, бросая косые взгляды в сторону, немного повернув голову в ее сторону. Задать вопросы? А разве Диксон что-либо знал полезного, чтобы задавать вопросы? Однако строить догадки не в характере мужчины, поэтому, некоторое время оставаясь неподвижным, кивнул.
Отредактировано Daryl Dixon (2019-09-13 15:11:05)
Поделиться42019-09-18 18:54:43
Флуоресцентные лампы под потолком камеры сухо затрещали. Потом поморгали-поморгали и засветились старым знакомым светом. Надин отвлеклась от пленника и подняла взгляд, удовлетворенно проследив, как в трубках над головой перетекает, словно сияющий лед, замороженный свет. Искусственный свет не давал теней, и это усугубляло холод в камере. Стабильное электроснабжение Святилища было гордостью Надин. Еще бы! Пара-тройка толковых инженеров, переналадка электрооборудования, должным образом мотивированные рабочие, ее собственные расчеты – и вот все здесь возвращается к цивилизации не на словах, а на деле.
Лицо у нее довольное. Сейчас Надин на своей территории, где все находится в тисках четкости и порядка, где ее тихий голос поднимает и настраивает рабочих быстрее, чем струя ледяной воды в лицо. Под идеально сидящим на фигуре дорогим брючным костюмом медленно поднимается и опускается в ритм дыханию черный шелковый топ, над которым выглядывает рубец, сшитый неожиданно грубыми металлическими скобами несколько месяцев назад.
А еще чуть ниже, под гладкой эмалью фарфоровой кожи, клубятся не видимые никому грязно-серые клубки ярости, отчаяния и страха. Когда управляющая выходит из себя – а такое случается, когда в механизмах Святилища, которые она старательно отлаживает, происходят сбои или помехи – из голубых глаз словно идет электрическое жужжание, сама она напряжена, как сталь, а шрам на шее приобретает фиолетовый оттенок. Но такое бывает редко, а в обычной ее внешности есть только один недочет, мелкий изъян, доступный только умному взгляду, напрочь лишенному страха. Искушенному зрителю быстро становится понятно, что Надин ни на секунду не забывает про свои двадцать пять. Невзирая на спокойное лицо – она как будто обзавелась специальным слепком, сделанным и раскрашенным под такое выражение, которое требуется применить в той или иной ситуации – проклятый возраст становится серьезным препятствием для достижения многих целей.
Два часа назад Ниган опять уехал в ночь. После начала войны с Александрией лидер Спасителей пропадал где-то подолгу. Теперь он часто даже не ночевал в Святилище - возвращался лишь под утро, чаще всего расстреляв все магазины, наполненный усталым азартом и каким-то мальчишеским вдохновением. Доклады выслушивал внимательно, обнаруживая по ходу совещания знание таких деталей и подробностей, словно незримо присутствовал во всех уголках Святилища все это время. Чем более серьезной пыталась выглядеть Надин, тем ироничней оказывались комментарии Нигана. Почти четверть века она закрывалась от людей книгами, в которых были схемы, теории, уравнения – твердые, надежные, безопасные вещи. В людях Надин ничего не понимала. Поэтому ей, выдернутой с того света крепкой рукой, было невдомек, когда валяет дурака, а когда по-настоящему серьезен человек с запредельным обаянием и шалой улыбкой.
Итак, Ниган позволил ей прийти сюда ночью. Разумеется, Надин была готова ответить на любые вопросы, которые он бы мог задать. Но вопреки ожиданиям, Ниган даже не поинтересовался – зачем ей это. Поставил лишь два условия: она пойдет к пленному без оружия и без ключа, отпирающего дверь изнутри. Абсолютно логичные требования. Но здесь, внутри камеры, эти закономерные условия словно уравняли ее с Дэрилом.
Наваждение усилил громкий взрыв хохота охранников из-за двери.
ЗАКРЫТОЙ двери.
«Они смеются надо мной!» - это была первая мысль, ощерившаяся в сознании Надин.
Вторая мысль была: "Да он же этого и хотел!"
Сердце загрохотало. Мысленно она вскипела, но лицо женщины сохранило полную непроницаемость. Она спокойно села рядом с Диксоном, прижав спину к холодной стене. Пару минут она даже устраивалась поудобнее, как собака. Она сидела рядом с Диксоном, словно пленница, помимо воли вживаясь в эту роль, и думала о том, что случится с ней, если Ниган когда-нибудь так и не вернется в Святилище. С леденящим чувством Надин вообразила, как она пробирается к дверям кабинета, ловкой змеей скользит в его тихую прохладу. Ощутила тяжесть Беретты в негнущихся, словно вырезанных из мыла, пальцах. Прониклась полной беспомощностью, потому что толпа вооруженных головорезов была покорна только…Ему.
У Надин побелели лицо и губы.
ПОКА еще Ему. И ничего не изменится, если она не научится справляться с эмоциями. Вот почему Надин не боялась того, что Диксон может сломать ей шею, хотя габариты и энергичное сопротивление, которое этот дикарь оказывал Спасителям той ночью в лесу, оставляли мало шансов лейтенанту, вздумай Диксон сейчас ее придушить. Но короткий взгляд Надин, брошенный на дверь, за которой смеялись Спасители, был наполнен такой испепеляющей ненавистью, которая вытеснила инстинкт самосохранения.
Она подняла фотографию с пола и принялась ее внимательно рассматривать.
- Дуайт – дурак, если рассчитывал, что это сработает! – презрительно усмехнулась Надин одними краешками губ. Потом немного помолчала и спокойно сказала:
– Я была там. Той ночью.
Левая рука Надин обхватила собственные согнутые колени. Наконец-то она повернулась к Дэрилу. Их лица оказались неожиданно близки, и сразу стала заметна их одинаковая нездоровая бледность.
- До этого момента малыш Ди делал все правильно, и в какой-то момент ты бы сломался. А теперь он показал тебе, почему …– она вдруг словно слегка запуталась в неродном языке, –… ты лишен права сломаться. Если ты встанешь на колени перед его убийцей, то… убьешь друга во второй раз. Своими руками. Ди - придурок. А тебе повезло, что ты не в моей юрисдикции, Дэрил Диксон.
Она улыбнулась спокойно и сдержанно, констатируя этот факт, как будто речь шла о погоде.
- Я, собственно, пришла, только чтобы узнать, что именно позволяет тебе держаться и не сдаваться. На, возьми!
Она вытащила из нагрудного кармана пиджака большой шоколадный батончик с орехами.
Отредактировано Nadin Marais (2019-09-20 21:09:19)
Поделиться52019-09-26 14:38:54
Время тянулось мучительно долго, однако молчание для Диксона не было чем-то сверхъестественным. Иногда людей можно понять даже в тишине, по звуку бьющихся сердец, по дыханию и движениям, для этого не нужны слова, просто остаться наедине. Возможно именно поэтому в молчании спасительницы не было ничего удивительного, с каждым появлением в его маленькой холодной камере кого-либо из этих, раздражающая, бьющая по нервам музыка стихала, позволяя александрийцу хотя бы немного отдохнуть и не сойти с ума окончательно. Тишина казалась оглушительной и несла в себе спасение, словно последний шанс остаться в сознании, не сломаться, подписав сделку с дьяволом и ради этой тишины он соглашался на любые разговоры, хотя с его прошлым визитером общаться не хотелось. И нет, никакой обиды или мести на Дуайта Дэрил не держал, отобранный арбалет и мотоцикл стали, своего рода, наказанием ему за беспечность, за то, что начал постепенно доверять людям, за помощь посторонним. Да, знакомство и долгое путешествие с Риком Граймсом изменило его изнутри, позволив чувствовать себя значимым и наравне с остальными, чего никогда не происходило в обычной жизни даже рядом с братом, но именно это знакомство стало для Диксона слабым местом, по которому можно беспощадно бить, ломая и уничтожая.
Свет в карцере казался болезненно резким для привыкших к темноте глаз александрийца, однако длинные волосы, беспорядочно свисавшие на глаза позволяли постепенно привыкнуть к освещению. Белый холодный свет, лампы под потолком мерно гудели, вселяя беспочвенную тревогу в сердце. Временами Дэрил казался бесчувственным чурбаном, хотя, по сути он им и был на самом деле, но все же в глубине души каждый раз что-то сжималось и покалывало, когда мыслями он возвращался в Александрию. Не привыкший показывать слабости и чувства, мужчина впервые за долгое время плакал под композицию Роя Орбисона еще некоторое время назад. Через слезы организм нашел способ выплескивать наружу то, что могло сломать изнутри, уж слишком долго и много хранил в себе Дэрил Диксон, внешне оставаясь нелюдимым и бесчувственным. Женщина, пришедшая посмотреть на пленника не застала этого всплеска эмоций, она смогла столкнуться лишь с человеком, загнанным в угол, перенесшим психические пытки, избиения, но до сих пор не растерявшему внутренней силы. Нельзя сказать, что Дэрил ждал от нее чего-либо вообще, не говоря уже о каком-то понимании, сочувствии или еще чего-то подобного, чего-то, в чем Диксон вообще не нуждался, просто было интересно. Она молча села рядом с ним на холодный пол, принимая почти туже позу, что и он, интуитивно желая скопировать ее и это побудило мужчину вновь искоса посмотреть на нее. Трудно разглядеть измученном уставшем взгляде заинтересованность, но она все же там была. Пряди волос вновь скрыли глаза, Дэрил вновь уставился прямо перед собой, реагируя на ее слова лишь время от времени. Для такого простака как Диксон, понять замысловатость фраз было сложно, то ли Надин запугивала, то ли пыталась убедить в ошеломительном везении, обрушившимся на его грязную голову, однако худощавая спасительница не внушала страха и трепета. В подтверждении собственных ощущений за закрытой дверью где-то в коридоре раздался громкий раскатистый мужской смех. Ему повезло? Ну, если ей так было проще, то пусть будет так, лично александрийцу глубоко плевать, кто из Спасителей, на чьем фоне хочет самоутвердиться за его счет, так или иначе, а все они преклоняли колени лишь перед одним - Ниганом. Он вселял в них страх и уважение к собственной персоне, лишал индивидуальности, заставляя называться его именем, лишь он один имел власть над всем своим сбродом, а остальные, все они, с благоговением, лишь подбирали крохи, наивно полагая, что имеют хоть какую-то власть. Надин ничем не отличалась от остальных, Дэрил вспомнил ее в ту ночь на поляне, когда погиб Гленн и Абрахам, спасибо Дуайту и его фотографии, а то Диксон уже стал забывать тот ужас и дикое, почти животное желание отомстить за смерть друзей. До сих пор слышал невнятное бормотание Гленна с вылезшим из глазницы глазом, чувствовал собственное бессилие и вину. Когда Ниган уволок Рика в трейлер и укатил в неизвестном направлении, остальные остались на поляне, ведь команды расслабляться не было. Именно в этот момент, пока лидер Спасителей отсутствовал она проявила себя, присаживаясь на корточки перед размозженной кашей вместо головы, общаясь с остальными с позиции силы и некой власти. Забавно, но все они были смелые только тогда, когда Нигана не было рядом. Дэрил хоть и не был экспертом в области человеческих отношений, однако подобную тенденцию заметил даже он, так что сейчас, сидя рядом с ним в его камере Надин ничуть не пугала своими методами.
Диксон посматривал на нее искоса, ловя малейшие изменения мимики бледного лица и при этом абсолютно не выражая собственных эмоций, ему не было дела до ее насмешек в его адрес или адрес Дуайта, то ли слишком привык к подобному обращению за всю свою жизнь, то ли просто сил не хватало на то, чтобы возразить что-либо в ответ. Так или иначе, они сидели рядом, словно давние друзья, хотя таковыми не являлись.
- Ты сама ответила на свой вопрос, - слышать собственный голос было довольно непривычно, во-первых не за чем болтать, да и не с кем, а во-вторых, от него ждали покорности и своеобразной присяги Нигану, чего никто из них не дождется. Дэрил будет держаться до последнего. Мужчина впервые за все время повернул к Надин лицо, смотря прямо в глаза, но все равно взгляд казался диким, исподлобья. Его осунувшееся лицо сейчас как никогда было открыто для других и при желании, не составит труда рассмотреть каждую морщину, появившуюся далеко не от хорошей жизни, заглянуть в глаза, повидавшие много чего ужасного, услышать тихий, но твердый тембр голоса, не умолявший ее о помощи или пощаде. Задержавшись на лице Надин всего на пару минут, взгляд Дэрила опустился на большой шоколадный батончик, любезно предложенный ему и он не стал отказываться. Мужчина никогда не играл с едой, ему неведомы были притворные демонстративные протесты или отказы от еды в стиле: "Лучше умереть, чем принять еду из рук своего врага", возможно этому научило его детство с отцом алкоголиком и братом, частым гостем тюрем. Приняв из рук Спасителей батончик, мужчина повертел его в руках прежде чем небрежно надорвать его и обнажить сантиметры шоколада. И пусть эта хрупкая молодая женщина считает, что сумела приручить или расположить к себе непокорного Диксона, со стороны александрийца все смотрелось совершенно иначе.
Вкус шоколада, которого достать очень сложно, был приятным, плитка хрустела под натиском зубов человека, постепенно сокращаясь в размерах, но до конца доедать Дэрил не собирался, лишь пригубил немного, решив оставить его на другое время, потому что вряд ли кто-то еще раз предложит подобное. Бутерброды с собачьей консервой тоже неплохо, но батончик - небольшое разнообразие даже для самых неприхотливых в еде и жизни людей, как раз таких как Диксон.
Поделиться62019-09-29 01:13:53
Звуки снаружи стали глуше. Потом затихли совсем. Громкий смех, который слышали оба, переместился в другую сторону коридора. Надин вдруг с недоумением поняла, что охрана просто ушла. Постоянной охраны возле камеры Диксона выставлено и не было, она была в развилке двух коридоров, в пяти метрах отсюда. Но эти-то два ублюдка просто спустились вниз! Об этом свидетельствовало гулкое уханье ботинок по металлической лестнице.
Повисла тишина.
Надин медленно выдохнула. Поднявшаяся внутри волна страха и беспомощности мерно била в голову.
Она вдруг вспомнила, что Нигана сейчас нет в Святилище. Не то, чтобы за все то время, что она занимает должность управляющей, такого не случалось. Бывало. И очень часто. И нельзя сказать, что Ниган каким-то особым образом выделял Надин Марэ среди других людей, занявших административные должности в Святилище за последние полгода. Наоборот, к управляющей лидер оказался максимально требователен. Даже жесток.
Но только сегодня и сейчас, без оружия и запертая в клетку, Надин отчетливо осознала, что каждый прожитый день все сильнее связывает ее жизнь с жизнью лидера Спасителей.
Она была «Ниган» - вопреки собственной воле и… больше всех Спасителей, взятых вместе.
В Нигане столько же милосердия, сколько в ней самой – искренней благодарности!
Для людей их типа такие слова – лишь украшение для бумажных листов и официальных речей.
Когда Надин покорно изучает рифленую поверхность пола при появлении Нигана; когда он выслушивает доклад, закинув ноги в грязных берцах на стол, с деланным безразличием отвернувшись в окно и поглаживая Люсиль, они держат связь на высоковольтной волне взаимной ненависти.
Она ненавидит его за сломанную волю.
Он ее - за то, что легко читает, как на самом дне светлых глаз женщины плещется неуправляемое им проклятое черное озеро, наполненное потерянностью, мукой и отчаянием.
«Одна. Без оружия. Без сопровождения».
Итак, охранники УШЛИ. Ее люди оставили управляющую Святилищем одну с заключенным, запросто способным переломать ей хребет. Нельзя сказать, что Надин испугалась возможной агрессии пленника. Хотя на лице Дэрила больше не было затравленного испуга, с которым пленник встретил ночную гостью несколько минут назад. Железобетонное упрямство и космическое равнодушие ко всему сущему – так бы она охарактеризовала выражение его усталого лица сейчас.
Кто же ты, Дэрил?
Полностью лишенный инстинкта самосохранения недоумок?
Герой - обладатель стальных нервов, достойных олимпийского чемпиона?
Практически святой клошар-реднек?
Разберемся.
Она не Дуайт.
- Так и думала, что ты так считаешь, - удовлетворенно кивнула Надин, и отвернулась от пленника.
Взгляд Надин уперся в противоположную кирпичную стену, до которой всего и было то – пара метров. Душно.
- Дэрил! - терпеливо, очень терпеливо и глухо начала она. – Даже Галилей отрекся, когда понял, что враги настроены серьезно. Технически сломать тебя – вопрос времени. Надеюсь, это ты понимаешь, - сказала она бесцветным голосом, без угрозы или враждебности.
Свет над их головами снова нервно замерцал. Потом на мгновение погас, но сразу же вернулся обратно, залив камеру еще более мощной, буквально слепящей вспышкой.
Стало светло, словно в операционной. Лицо Надин в таком свете оказалось вдруг идеально красивым, но каким-то обледенелым, полностью лишенным жизни.
Надин улыбнулась Дэрилу безмятежной материнской улыбкой, за которую ее мечтала бы повесить большая часть рабочих-Спасителей. Потом уверенным хозяйским жестом, исполненным совершенно недвусмысленного посыла: «Ты принадлежишь мне! Нам. И посмей только отодвинуться от моих рук!», она медленно стерла с губ Дэрила кусочки шоколада и липкой карамели, и ответила ему:
- Ты нужен Нигану лишь для того, чтобы показать всем сущность настоящего Рика Граймса, Дэрил! Не твое признание. Не твой подвиг. Ты - лишь инструмент, – произнесла она с леденящей простотой. – чтобы наглядно продемонстрировать александрийцам и Спасителям. Всем им показать через тебя, что Граймс как лидер – не стоит и ломаного гроша. Не более того! Нигану ведь совсем не нужно, чтобы ты сломался, Дэрил! Чтобы ты стал Спасителем?! Да нет же! Ты никогда и не станешь Спасителем! Никто не поверит тебе! Да и ты сам себе не поверишь, если произнесешь: «Я – Ниган!». После всего пережитого?! Думаешь, кому-то здесь нужна мина замедленного действия? Держись, парень…держись! Потому что именно в тот момент, когда ты сломаешься, они тебя убьют.
Она говорила о смерти спокойно. Она вообще воспринимала все спокойно, несмотря на то, что все сильнее чувствовала, что находится между Граймсом и Ниганом не просто так.
– Я не сомневаюсь, что в какой-то момент Ниган наденет на тебя ошейник и отведет на поводке… туда. В Александрию. Там он небрежно-вежливо бросит вашей толстухе: «Холодный «Хайнекен», мэм! И да, посмотрите! Вот этот сильный зверь был предан Граймсу! Более того, он до сих пор предан ему. Вот умора! Но шутки в сторону. Даже я, Ниган, восхищен силой его духа! Слышите?! Да я поменяю сотню своих головорезов на одного такого человека! Но что ЛИДЕР Александрии Рик Граймс сделал за это время, чтобы спасти того, кого еще МОЖНО спасти? Вот вопрос. А ведь я дал ему фору! Посмотрите, ваш Дэрил жив, здоров, укомплектован всеми частями тела. А что Рик? Да НИ-ЧЕ-ГО! – продолжала она тонким, нервным голосом, грамотно выделяя тоном нужные слова и умело воспроизводя ироничные интонации Нигана. – Разве Граймс предложил переговоры? Условия для твоего спасения? В отличие от тех двух парней, жизни которых вернуть уже нельзя – за твою жизнь он обязан бороться! Ты - жив. Но умираешь мучительней и дольше, Дэрил. Здесь. Только потому, что защищаешь интересы того, кто предал всех своей слабостью! Возможно, тот, кто мучает тебя…в итоге более честен с тобой. В конце концов, именно ты втащил Нигану по зубам прямо в момент его бенефиса! Не сказать, что это был его звездный час, апофеоз всей жизни. Но момент, действительно, важный, а ты…
Надин засмеялась, но отнюдь не издевательски, а легко, серебристо, словно рябь пробежала по водной глади летнего пруда. Она вообще казалась удивительно легкой. Красивая и одновременно отталкивающая молодая женщина, кожа которой сверкала в свете взбесившихся люминесцентных ламп, как пищевая пленка, натянутая на что-то идеально гладкое, лишенное морщинок, складок, пятен. Красота, лишенная индивидуальности.
- Прости, Дэрил. Мне пора идти.
Надин вдруг перестала улыбаться так же резко, как развеселилась. Левая рука нырнула в карман офисного пиджака. На протяжении шести месяцев в нем неизменно находилась рабочая рация. Но сейчас карман был пуст – за исключением связки ключей от аптеки и оружейного склада, маркированных желтыми и красными бирками. Дежурная «Моторола» Надин осталась в «стакане» для зарядки на ее рабочем столе.
- Твою же мать… – с усталым равнодушием выговорила Надин, прервав уже начатый подъем тела с пола. И в очередной раз бледно улыбнулась, уже внутрь себя.
Отредактировано Nadin Marais (2019-09-29 14:13:03)
Страница: 1
