Пробудиться всегда сложнее, когда не знаешь зачем вставать и что делать. На обломках старого мира такая проблема мучит не часто. Когда вокруг шарят голодные мертвецы вместе с публикой и похуже, всегда знаешь чем может быть чревато промедление. Об этом напоминают твои раны, которые сочатся кровью и гноем, синяки, которые не проходят месяцами, и, конечно, страх, который скребётся как бешенный грызун у тебя в задней части черепной коробки. Но Ноэманн не очень любила думать об этих своих спутниках и нередко предпочитала щедро накуриться, чтобы ненадолго забыть о них. Тогда же получалось хорошо выспаться. Таким было и это утро.
Разлепив глаза, она пару минут неподвижно смотрела сквозь нависшие над ней густые кроны деревьев, через которые мерцало солнце. Фрагменты сознания, как фрагменты разбитой вазы собирались назад будто бы в перемотке. Ваза была неважной, поэтому пробубнив какие-то проклятия, Солвиг начала отвязывать себя от массивной ветки дуба, на которой спала. Осмотревшись, она убедилась, что поблизости никого нет, сбросила верёвку на землю и затем быстро спустилась сама. Небрежно вытащив из кармана карту с компасом, она стала напряжённо соображать где находится. Судя по всему до шоссе 95 оставалось 5-6 километров, а сама Ноэманн была недалеко от реки Ньюфаунд (на что намекало освежающее журчание воды неподалёку). Окинув взглядом пространство вокруг, она принялась искать вещи, которые спрятала накануне. Всё ещё будучи слегка заторможенной, щурясь во все стороны, она стала бессмысленно ходить вокруг дерева и пытаться понять откуда пришла. Делая один за другим круг, она понемногу восстанавливала вчерашний день, пока не нашла взглядом знакомый разросшийся кустарник, где её дожидались рюкзак с двухметровой палочкой. Опустившись на колени, Ноэманн убрала верёвку, достала из рюкзака флягу с куском вяленого мяса и отправилась к реке, намереваясь пополнить запасы воды.
Вокруг царило какое-то сказочное умиротворение. В лесу шумели птицы, ветра почти не было, погода стояла ясная и тёплая. Такие солнечные дни показывали в рекламе или печатали на постерах. Но теперь ощущалось ещё что-то. Когда люди исчезли, всё это выглядело иначе. За искусственными декорациями показалось нечто настоящее, что-то очень старое. У этого места был какой-то другой хозяин. Солвиг прислушивалась к дыханию леса и как-будто могла ощутить, как он движется. Она смотрела будто бы изнутри на незнакомое, огромное существо. Она путешествовала по его лёгким, реки были его артериями, а хруст веток под ногами казался разрядами импульсов в нервных окончаниях. Как люди раньше не замечали этого? Мы поглощены титаном и скоро все будем переварены.
Размышления об этом утягивали Солвиг в какую-то пучину, земля уходило из под ног и она была готова вот-вот провалиться. Почувствовав, что она слишком расслаблена, Ноэманн машинально потянулась рукой к мачете. Сейчас было не время залипать. Жёсткая кожаная ручка удобно легла в руку и это немного привело Солвиг в чувства. Она поняла, что стоит на берегу небольшого ручейка и прячется за деревом. Водопой был излюбленным местом засады и рядом часто шастали ходячие. И на противоположном берегу, в паре сотен метров действительно были видны несколько неторопливых фигур. Они не представляли опасности, но поблизости могли быть и другие. Действовать стоило быстро и совершив над собой небольшое усилие, Солвиг спустилась к реке, умылась, сделала несколько глотков, и наполнила флягу. Контакт с водой ещё сильнее стимулировал сознание и теперь настоящее пробуждение началось.
На обратном пути Солвиг съела мясо, успела отлить и даже поделать какую-то гимнастику. Вернувшись к своим вещам, она быстро собралась и снова достала карту. Она планировала возвратиться на Олд-Ридж-роуд и по ней дойти до шоссе. Опасность на дороге была выше, но выша была и вероятность встретить кого-то из живых. Это было Ноэманн на руку, она надеялась добраться до шоссе к полудню и возможно к вечеру найти кого-нибудь, кто мог знать о местонахождении ближайшего поселения. Конечно, если наводка была правдива и тут такое действительно было. Закинув рюкзак на спину и взяв в руки палку, Ноэманн неторопливо пошла вперёд.
***
Сколько она шла до шоссе, Солвиг не могла сказать, она почти сразу погрузилась в транс и не особо думала о происходящем вокруг. И только после первых знаков, которые указывали на приближение к шоссе Е95, она ушла с дороги на обочину, где рассчитывала, что её будет сложнее увидеть издали. Поразмыслив над своим планом, Ноэманн решила, что лучше всё-таки было бы увидеть местных первыми. По слухам нравы у них были ещё те, и если дать таким почувствовать слабину – разговор окажется короче, чем хотелось бы. По опыту, она рассчитывала, что на перекрестке будет какой-нибудь блокпост или что-нибудь в этом роде. Их как раз используют, чтобы останавливать незадачливых путников или возвещать о приближении какой-нибудь опасности. Хитрость была в том, что работа на таких постах была обычно весьма нудной и людей редко держали там дольше пары дней. План был в том, чтобы проследить за местными, когда они будут направляться в основной лагерь. Конечно, кто-то может сказать, что это сомнительный план, который предполагает очень много “если”, но за последние пару лет Ноэманн усвоила одну вещь – умные люди в апокалипсисе не выживают, а тупые ведут себя всегда одинаково. Поэтому и она решила поступить так же, как и в последние пятьдесят раз.
Тем не менее, когда перекресток был уже меньше чем в сотне метров, Солвиг ждал сюрприз: шоссе с дорогой не пересекались, это была эстакада – шоссе Е95 уходило под Олд-Ридж-роуд. Чтобы не выдавать себя, Ноэманн сняла рюкзак и дальше передвигалась пригнувшись. Поднявшись таким образом на мост, она смогла легко окинуть взглядом шоссе на несколько километров на юг и ещё на километр на север, до поворота. Всё это было не очень хорошо. Место прекрасно подходило для наблюдения, но здесь явно никого не было. Впрочем, опять же, может здесь и не было поселения? В любом случае Солвиг не надеялась никого сегодня найти. Обычно на то, чтобы выйти на местных уходит пару дней. В конце концов, те кто не умел прятаться – не выжили. Ноэманн решила спуститься к шоссе и дойти до моста через реку к югу. Если поселение действительно было, то возле моста точно должен был быть какой-то наблюдательный пункт.
Когда она была ближе к растущим вдоль дороги  зарослям, Солвиг выпрямилась, воткнула палку в землю и стала натягивать рюкзак. Именно в этот момент краем глаза она заметила впереди, метрах в 15-ти незнакомую фигуру. Это был кто-то живой. На таком расстоянии это было нетрудно понять, но незнакомец не предпринимал никаких попыток обратить на себя внимание. Но он и не прятался. “Отвлекает” – успела подумать Ноэманн, прежде чем из кустов слева, ведущих к шоссе, выскочил ещё один и бросился на неё с чем-то вроде биты в руках. Солвиг не раздумывая швырнула в него рюкзак и схватила палку. Мужчина, стоявший впереди тоже ринулся вперёд, а тот что был с дубиной ловко увернулся и продолжал бежать. Ноэманн тоже побежала. Она ломанулась к другой стороне моста и вниз к шоссе, перепрыгивая кусты и корни. Но когда она была у края опоры, из-за угла выскочил третий и сбил её с ног. Хоть она и упала на мягкую землю, от столкновения она оказалась полностью дезориентирована. Даже не зная зачем, Солвиг стала беспомощно пытаться отползти в кусты, но путь перегородили чьи-то тяжёлые ботинки. Сбивший её с ног мужчина схватил её за волосы и бросил на спину. Все трое обступили Ноэманн вокруг.
– Интересное начало дня, – только и пробормотала она сквозь не самые приятные ощущения.

Отредактировано Solvig Neumann (2019-06-18 20:17:48)

Стоя на коленях с руками за головой и упираясь взглядом в землю, Солвиг ощущала себя слегка нелепо. Где-то закопошились ностальгические предчувствия шмона и проверки документов, как будто это ещё имело какое-то значение. Будто суровый полисмен сейчас будет пытливо спрашивать: “У вас при себе есть оружие и наркотики?” – и получив утвердительный ответ, начнёт заламывать руки и надевать наручники. Было даже немного смешно, но не слишком. Ноэманн уже приходилось видеть какие уродливые обличия могла принимать нынче мораль: как отсекали руку пожарным топор за воровство или как скальпировали опасной бритвой за пересечение границы. И речь не о жестокости – теперь ею был пропитан даже воздух, – речь о том, что это провозглашалось справедливым наказанием. И когда насилие зовётся правосудием, можно уверенно сказать только одно – смешного в этом мало. Впрочем, Солвиг на этом не зацикливалась. Сейчас её больше беспокоили промокшие от росы джинсы и ползающие по ступням сороконожки, вместе с размышлениями о том, где она проебалась и как теперь выкручиваться.
Вообще, судя по повадкам трёх боевиков, которые её задержали, были они явно не из тех добрых фермеров, которые хоть и умеют размозжить голову, обычно не ищут для этого повода. Нет, эти ребята относились к той небольшой, но доминирующей прослойке злобных ублюдков, которые основным своим занятием видели борьбу с беспределом и опасностями, которые обнаруживали себя, когда некому было оплатить такую самоотверженность. Проще говоря, они относились к древнейшему человеческому промыслу – к разбойникам. И пока что Ноэманн особо не сомневалась, что конкретно эти были их худшими представителями в округе. К имеющимся трём, из кустов вышли ещё двое мужчин и сейчас стало понятно, что каждый из них обвешан огнестрелом. Они действовали хладнокровно, почти не разговаривали друг с другом, не выказывали никаких эмоций, только обезоружили Солвиг, сняли с неё обувь и поставили на колени. Один из них заглянул в рюкзак, но не стал залезать внутрь и бросил его возле колонны. Всё оружие и ножи, которые они нашли, они собрали вместе и положили отдельно. Обувь кинули к рюкзаку. Когда с этим было покончено они рассредоточились и, держа Ноэманн в поле зрения, сосредоточенно стали всматриваться в заросли, как будто ожидая нападения. Собственно, это было уже лишним – Солвиг была одна и никто не спешил ей на помощь, разве что другие “бродячие”.
Для утешения, в херовой ситуации главное помнить – хуже есть куда. И даже если виден край, за котором ясно зияет пропасть, тебе ещё есть что терять кроме жизни. Солвиг хорошо знала этот принцип. Она прекрасно понимала, что от смерти её отделяет только занавес из фольги (если не от чего-нибудь и похуже). Но она не паниковала, напротив, сложившаяся ситуация удивительным образом наполняла её энергией и даже раззадоривала. С одной стороны, это была уже выработанная привычка: она всю жизнь загоняла себя в безвыходные ситуации и потом выбиралась из них. С другой, она отчётливо чувствовала, что совсем не против умереть сегодня, и если это случится, она постарается встретить смерть, как старую подругу – со страстью и сумасбродством.
Ожидание длилось недолго и вскоре к основанию моста подъехал внедорожник. Машину Солвиг увидела только краем глаза – девушку поставили к шоссе спиной и проследить за происходящем она не могла. Но по звукам было понятно, что кто-то негромко хлопнул дверью и неторопливыми шагами приблизился к Ноэманн. Пара тяжёлых ботинок встала ровно на то место, куда упирался взгляд Солвиг. Совершенно безучастная, она подняла голову на возвышающегося перед ней незнакомца. Мужчина где-то за сорок, с фактурной, но относительно простой внешностью, не пижонистой, но с акрутным внешним видом, почти официальным. Выражение его лицо демонстрировало плохо скрываемое безразличие (во всяком случае так показалось Солвиг) или нескрываемое вовсе. Однако не смотря на это, ощущалась в нём и какая-то мистическая проницательность, будто он знал нечто, о чём другие даже не догадывались.
Мужчина приветствовал Солвиг. Его напускная вежливость отзывалась с представлением Ноэманн об абсурдности происходящего. Или же он правда считал себя агентом нового “порядка”? Пока это было непонятно. На лице Ноэманн только просочилась тонка улыбка, которую не смог отменить даже прозвучавший взрыв. Ударная волна от земли ударила в колени так, что Солвиг думала, что её подбросит. Ощущение было очень бодрящим, но в то же время и слегка сбивающим с толку. Следом сразу врезалось несколько резких хлопков – выстрелов. Изнутри рвался порыв пригнуться, оглянуться на происходящее вокруг или даже упасть. Но незнакомец будто не почувствовал ни взрыва, ни выстрелов – он не отрываясь смотрел на Солвиг. И это очень затягивало. Она смотрела в ответ.

– Многие туристы от местной природы буквально голову теряют! – безмятежно прокомментировал ситуацию Ниган, продолжая изучать лицо женщины, – Итак, можно узнать, что привело вас в эти края?
Ощутив возможность, Солвиг медленно опустила руки, чем привлекла внимание стоявших вокруг людей, который посмотрели даже не на неё, а на стоявшего перед ней человека.
– Дэ я здесь проездом, – осторожно начала шведка, – Злыщали про Грейт-Дисмал-Суомп?
Речь давалась ей непросто. Ноэманн прикинула в голове, когда она в последний раз говорила с кем-либо. Вроде бы это был дождь. Или ботинок? Сейчас стоило напрячься. 
– Но дорога долгаиа. Я люблю встретитьсия с новыми людьми. Они ражказывают всякое. Ражказывали мне про это мезто. Может и про вас ражказывали? – Солвиг посмотрела по сторонам, будто примеряя настоящее с воспоминаниями.
Она протянула руку куда-то в сторону
– Кто твои люди?
Своим внешним видом и говором Ноэманн напоминала себе жрицу из скандинавских легенд. Её оборванный вид, не самые чистые волосы и запачканные грязью руки. Босая, она стояла в непонятной позе и говорила с человеком, которого едва понимала, как будто из какого-то другого мира. Всё это походило на какой-то странный обряд. Люди с оружием вокруг только усиливали этот эффект. Их осторожные движения, неторопливая ходьба кругами напоминали танец. Когда люди останавливались, глухие звуки леса наполнялись задумчивым молчанием. Вот-вот и шаман заиграет в свой бубен. "Хорошая была трава".

Отредактировано Solvig Neumann (2019-06-25 20:53:23)

Дерзкий настрой незнакомца импонировал Солвиг, отчего она только шире улыбалась. Но за искривлением уголков рта и сухими губами, в оживившемся взоре улавливалось нарастающее раздражение. То как развивалась ситуация вызывало у Ноэманн тошноту и подёргивание мышц. Отнюдь не потому что её грабили – это было ей совершенно безразлично. Ей была невыносима мысль, что кто-то другой распоряжается её жизнью, даже если её собирались миловать. Кто эти люди, чтобы утверждать, что с ней будет? Это зависело только от Солвиг. Вываленные в кучу вещи и отнятые запасы наркоты были ерундой. На эти акты, призванные подавить, она едва реагировала. Внешне она демонстрировала невозмутимость и даже отчужденность человека, который быть может уже знал, чем всё закончится. Конечно, показное спокойствие было не связано с внутренним её состоянием. Солвиг отчётливо ощущала как пульсирует кровь в сосудах, вместе с предвкушением неизвестности, которое посещает человека в минуты смертельной опасности.
Поднимаясь с колен, Ноэманн оглядела стоявших вокруг вооружённых людей. Её дорога вела гораздо дальше этого места и ещё было не поздно вернуться к ней. Она опустила голову вниз и несколько секунд увлечённо рассматривала ползущее по ноге насекомое. Быстрым движением Солвиг схватила и размазала его между большим и указательным пальцем, пару мгновений следя за тем, как существо беспомощно корчится в агонии, и затем равнодушно стряхивая его назад, в ту грязь из которой оно выползло. Решения которые принимает человек на своём пути, куда важнее цели, за которой он следует – в этом была убеждена Солвиг. Она смирила свою улыбку и посмотрела на изучающего её своим сметливым взглядом неизвестного мужчину. У неё были тут дела и никто не сможет ей помешать.
– Как жаль, что приходиться так зкоро расставаться с моими “спасителями”, – отреагировала на обращение Солвиг.
Демонстративно перешагнув через свою сумку, она неторопливо подошла к ботинкам и села на землю, чтобы обуться и тщательно зашнуроваться. Отряхивая ногу от земли и выковыривая из глубин обуви носок, она продолжала поглядывать на собравшихся.
– Интересные вы люди. Такие… – Солвиг, запрокинула голову, подбирая слова и помогая рукой говорить – добрые, такие весёлые, так хорожо знаете, как выживать.
Несмотря на обстоятельства, Солвиг была несколько смущена. После всей слышанной ею болтовни, она готовилась к столкновению со зверями – одичавшими нелюдями, едва ли не каннибалами. Но эти грозные на вид мужчины, сомнительно отличались особым для нынешних времён садизмом. Их повадки больше подсказывали Ноэманн качества прагматичного и целеустремлённого люда. В этом она немного понимала: со времён начала пандемии, Солвиг успела посетить множество самых разных общин, и можно было однозначно заявить – цивилизованность закаляется в крови. Не смотря на выучку и заметную дисциплинированность, на служивых этот сброд не смахивал – маловато было пафоса. А это намекало на какую-то продвинутую организацию и по всей вероятности довольно крупное поселение. Здесь было чем заинтересоваться.
– Чтощ, значит не ходить по лесу, иначе “биг-бада-бум”. Это есть! – Солвиг поднялась и развела руками, – Я послушно удаляюзь, как того желает воля босса. И к слову про DEA…
Солвиг наклонилась в сторону ближайшего стрелка, изображая секретность, и добавила полушёпотом:
– Миграционной слушбе не говорите где я, а то с визой у меня тоже проблемы.
Виновато пожав плечами, Ноэманн повесила на пояс инструменты с верёвкой, оставляя все остальные вещи лежать на земле, будто чужие. В этом было мало смысла, но Солвиг хотела таким жестом дать понять, что она не отдаёт ничего, что было бы ей нужно. Ненавязчиво приблизившись к оружие, она взяла только свой мачете и быстро скрыла его в ножнах. Вся процедура со сборами отняла у неё не больше минуты. Теперь можно было переходить непосредственно к делу.
– Только одна вещь напоследок.
Ноэманн, вроде готовая уходить, развернулась и подошла на расстояние вытянутой руки к лидеру чужаков. Она пристально посмотрела на его биту, а затем на него самого, прокручивая в голове слова, которые собиралась сказать. Вероятно было не особо ясно, чего она хочет, но она старалась дать понять безвредность своих намерений. Мужчина, что находился перед ней почему-то казался знакомым, будто они уже встречались много лет назад, в другой жизни. Теперь, когда они стояли относительно на равных, Солвиг могла лучше рассмотреть его. Сейчас ей почему-то показалось, что за брутальным образом было в нём что-то печальное, некая тоска, которая читается не во внешности и даже не в мимике, а в чём-то ещё – в тени человека или в его дыхании.
– Вижу, ты не на своём месте, Ниган,  – Солвиг существенно понизила голос, так, что возможно её мог слышать только он, – У меня для тебя хорошие новости. “Привет” от вашего старого друга. Твоего и Люсиль.
По какой-то причине, звук своего голоса и сказанные слова, взволновали Солвиг самым коренным образом. Сердце колотилось, как если бы она сорвалась в пропасть. Но это был не страх, а что-то ещё… Предчувствие. Она была до конца не уверена, к кому обращается, хотя достоверно знала, что многие Спасители звали себя Ниган, но с каждый секундой она становилась всё больше убеждена, что нашла именно того, кого искала.

Услышав вопрос, Солвиг ехидно хохотнула, а затем и вовсе закатилась каким-то неестественным, негромким смехом, какой бывает у ветхих старушек. Быстро угомонившись, она снова сосредоточила своё внимание на Нигане, опираясь на дверцу машины предплечьем левой руки, а правую убирая в задний карман (она стояла сбоку от места водителя, а стрелок – позади неё, держа Нигана в поле зрения). То обстоятельство, что ей не вышибли мозги сразу, внушало определённую дозу оптимизма, но чтобы растворить разъедавший её изнутри адреналин, этого было недостаточно.
– На кого я работаю? – повторила вопрос Солвиг, – На тебя, Ниган.
Реагируя на невразумительный ответ девушки, ей в затылок многозначительно упёрся ствол. Она вздохнула. Это и вправду неплохо проясняло голову, и теперь в ней сразу закопошились красочные образы крамсания человеческих тел, что окружили её сейчас. По внутренностям растекалось тонизирующее тепло, которое будто голод взывало к хозяйке и требовало защищаться наверняка, быстро, беспощадно. Солвиг неторопливо обернулась к натиравшей затылок штурмовой винтовке. Та была так близко, что можно было почти почувствовать вкус пороха.
– Надеюсь, ты не скорострел, я тут ещё не закончила, – Солвиг подмигнула бойцу, переживая, как бы у преданной псины не сдали нервы.
Возможно, если усыпить его бдительность, она смогла бы обрубить его руку и даже завладеть оружием прежде, чем его сородичи сообразят, что случилось. Ноэманн представила себе звук и сладко улыбнулась. Да, это точно закончилось бы смертью. Но слишком банально, это было ей не по вкусу. Солвиг повернулась к Нигану и наклонила голову, чтобы лучше видеть его лицо.
– Я не идиотничаю. Но по-моему ты хотел жнать “от кого” это моё послание, – Солвиг натужно изобразила рассеянность, – Только вот такая незадача, имени я и не спросила. Надеялась, ты мне его подскажешь. Вот, у меня тут есть особые приметы отправителя.
Вытащив руку из кармана, Ноэманн растопырила пальцы и медленно полезла куда-то в запазуху джинсовой куртки. Очень осторожно, она извлекла оттуда свёрток пергамента или что-то вроде кисета телесного оттенка с хорошо различимыми следами крови. Она медленно протянула его Нигану. На одной стороне хорошо был виден кусок какого-то орнамент, каким обычно украшают татуировки. Но когда Солвиг развернула его, наконец стало понятно что это – в руках у неё был аккуратно отсепарированный кусок человеческой кожи. Торчавшее сверху ухо с волосами хорошо давали понять откуда был снят этот фрагмент. Под смятым ухом у владельца была красивая надпись “NegaN” с тривиальным изображением черепов и змей.
– Распрозтранённое нынче имя, – заметила Ноэманн, – правда мне пощему-то кажется, это псевдоним.
Мягкий кусок кожи был очень приятен на ощупь и вполне подошёл бы в качестве материала для какого-нибудь изделия. Добыть этот было совсем непросто, поэтому избавляться от него было даже немного жалко.
– Я давно топчу эту вашу Вирджинию, однако слухи о твоих ёбнутых отморозках до меня дошли уже в Кингспорте. “Спасители” – это славное название. Правда в народе чаще цвучит: бешеные, беспощадные животные. Изумительная репутация, надо сказать. Но чем было моё удивление, когда я встретила его, – Солвиг потрясла куском кожи, – Он не особо желал говорить, но в итоге всё таки обмолвился, что расстался с тобой и твоей бандой в не самых лучших чувствах или что-то в этом роде. Разобрать было трудно.
Ноэманн напряжённо прищурилась, покосившись куда-то вверх.
– Всех подробностей я, конечно, уже не упомню, но мне показалось, что разгуливающий по штату дезертир неприятным образом подмачивал репутацию вашей благородной организации.
Последние слова обрывались так, будто Солвиг собиралась что-то добавить, но отчего-то замолчала и в неопределённости даже забыла о самом разговоре. Она покосилась на деревья вокруг и задумчиво помяла запястье, словно выдавливала из него занозу. На этом можно было и закончить беседу. Но ведь не просто так Ноэманн  шла сюда и ждала чего-то. Вместо этого ей снова было очевидно, что ей едва ли было что-то нужно. Она так привыкла выживать одна, что всё необходимое она раздобудет уже к вечеру, когда доберётся до пригородов Ричмонда. Но для чего тогда было всё это? Интерес. Солвиг будто давилась им. Неведомая одержимость, которая застряла поперёк горла.
– Короче, я бы посмотрела на убежище. В качестве благодарности за спасения “доброго” имени Спасителей. Потом я уйду.
Выпрямляясь, Солвиг встала, ожидая награду или пулю.

Отредактировано Solvig Neumann (2019-07-23 13:56:01)

В орбитах всё ещё потрескивали искры от удара. Казалось, под кожей дрожат кости черепа. В затылке застрял тупой звук столкновения с деревянным прикладом. По шее стекала мокрая кровь. Тело было ватным и требовалось некоторое время чтобы вернуть себе контроль над ним. Солвиг не спешила, позволяя боли усвоиться. Она пошевелила ногой – двигаться было можно. Она опёрлась плечом на дверь и прислонилась к стеклу. В нос бил запах прокуренной обивки. Во рту скопилась холодная слюна.
Когда Ниган задал свой вопрос, Солвиг медленно повернула на него голову. Чтобы перевести его слова потребовалось время. Она уже начала уставать от разговоров, но всё это было только началом. Она сглотнула.
– Мальчишка?
Солвиг неожиданно для себя усмехнулась. То что лидер Спасителей считал его годным противником, она нашла весьма забавным. Впрочем, это было неудивительно. Мало кто представлял себе, как выживают одиночки и на что они способны (во всяком случае всех предсказуемых за два года не стало). В этом и была вся суть. Раннер думал, что умеет что-то и это его спасёт. Но проблема всех красавчиков, что они слишком боятся за своё личико и не умеют по-настоящему рисковать. А проблема неопытности, что парень к тому же думал, что в мире есть какие-то правила. Ему не хватало фантазии. Сложно его судить, никто не верит, что его нагнут, пока это не случиться, пока тебя не начнут ебать и ты не удивишься, что полностью находишься в чужой власти, что ты больше не владеешь собой, пока не будешь снова и снова приходить к ужасающему наблюдению, что ты не более чем ещё один предмет в этом мире, который ломается, рвётся, истекает кровью и кричит. Ноэманн опустила взгляд.
– Он неплохо держался.
Тон был ровным, как если бы она комментировала парфюм. Она видела, что Нигану плевать и охотно пользовалась этим, чтобы и самой отдохнуть от того, что она была живым человеком. В груди копился комок отравляющих рассудок переживаний. В такие моменты она начинала завидовать ходячим и готова была уподобиться им. Забыть о необоснованной человеческой осознанности. Отдаться инстинктам. И действительно, в эту минуту её больше увлекал комфорт кресла в машине и гудение двигателя под ногами (эти чувства уже успели превратились для неё в настоящее событие). Подобно зверю, забывающему об опасности при виде еды, Солвиг совершенно не заботилась об угрозе нависшей над ней. Она просто наслаждалась поездкой.
– Буффало Билли – нет его. Нет больше на свете. Вскочит бывало на жеребца, блещущего живым серебром, и всаживал пули в мишень – раздватричетырепять. Иисус милосердный, был первый красавец! И вот что хотела бы знать: как вы там приняли этого голубоглазого парня, Мистер Смерть?*
Читая текст, Солвиг выпрямилась, насколько позволяли связанные за спиной руки, и цепляя волосами ветер, с интересом смотрела на проносящиеся снаружи деревья и брошенные машины. Скандинавский акцент по прежнему был различим в её словах, но речь стала ощутимо чётче, Ноэманн продиктовала текст ритмично, будто это была песня, почти как молитву, с интонацией, которую кажется можно было потрогать и увидеть. Её лицо было практически неподвижно, где двигались только губы и редко бегали зрачки. На щеке оставалась сухая земля после падения. Она посмотрела на Нигана. Теперь она продолжала с привычным ей нескладным слогом.
– Мальчишка лучше умел трепать языком. Сложнее было разобраться с рекрутами, которые шли с ним.
Как бы в подтверждение своей уверенности, Солвиг с какой-то нечеловеческой грацией и ловкостью, за какие-то секунды подогнула ноги и вытащила руки из под спины. Её движения, хоть и были быстрыми, всё равно казались очень плавными, как движения человека, который просто встал со стула. Можно было ожидать нападения, но Солвиг просто ровно устроилась на своем месте и положила стянутые хомутом руки на колени. Несмотря на непринуждённость движений, можно было разглядеть, как на тонких запястьях проступили мелкие порезы от плохо обработанных краёв пластика и очевидно большой силы натяжения. Ноэманн смахнула с лица землю и продолжила.
– Не думаешь ли ты, что я бы решила приходить к самым опасным отморожкам штата, чтобы потребовать награду за голову их товарища? Или что я обвинила бы его в предательстве, не имея доказательств в руках? – она приподняла бровь, как делала, когда подозревала кого-то в измене, – Ты о себе слишком вызокого мнения, если думаешь, что первый на моём пути, кому пришло в башку идея – убить меня.
Устойчивая невозмутимость лидера Спасителей придавала общению тихое ощущение фамильярности, но Солвиг хорошо понимала, что это было иллюзией. За видимой расслабленностью она ясно угадывала выжидавшую внутри немую ярость. Не было никаких сомнений: при желании хозяина, эти руки в одно мгновение оторвут ей от позвоночника голову так же легко, как сжимают сейчас руль «Юкона». Но даже если это обаяние было всего лишь ловушкой, Солвиг была расположена подыграть ему.
– Нет, в моих планах тут задержаться. Это я знаю. И я рассчитываю на твою помощь. Не удивляися, это устроено очень легко – сперва я помогу тебе. Ведь ты хочешь знать, как вышло так, что один из самых дорогих тебе человек тебя предал?
Ноэманно недолго смотрела на Нигана, а затем просунула руки в окно и беззаботно стала ловить ладонями воздух. Она сама была до конца не уверена в словах Раннера, особенно тех, которые получила под пытками. Но её уверенность строилась совсем на других источниках.
– Ну что, может поговорим, как взрослые и не будем бить друг друга по голове? Я хочу только рассказать одну историю. Обещаю, ты не пожалеешь.

Отредактировано Solvig Neumann (2019-07-31 17:01:31)

Есть одна реакция. Порой она встречается в некоторых больных умах. Когда всё катится к чертям, собеседник захлёбывается и брызжет кровью, дом горит и на голову сыпятся жгучие искры, когда пол под ногами гудит и проседает, когда так шумно, что не расслышать даже собственных мыслей – они не паникуют, они не сохраняют спокойствия. Их распирает. Их прёт. Они хохочут. Они упиваются диким, жизнеутверждающим ощущением животного предчувствия боли и смерти, того утраченного и почти ритуального состояния, инстинктивного первобытного озарения. Сейчас мир перевернётся опять и опять, и всё, что казалось важным или неважным, всё это растворится и погаснет, утратит смысл. Заиграют другие правила, иные звёзды будут взрываться над головой. В это мгновение проявляются особые краски, воздух становится твёрдым, жизнь теперь не звучать, она гремит. Это неестественно, всё рушится, а у них необъяснимая эйфория выжигает в мозгу дыры. Но это не забвение, это чудовищная осознанность. Это страшнее любого наркотика. Откуда это берётся, Солвиг не могла сказать, но в глазах Нигана она узнала восторг. Это лицо. Эта самая реакция.
Хотя его руки касались только её лица, прикосновение мужчины почти полностью парализовало Солвиг. Между ними стало так тесно, что всё остальное сразу померкло. Взгляд Нигана поглотил её. По спине пробежал электрический разряд, оставивший после себя только вытлевающую тревогу. Всё что могла ощущать Солвиг – его пальцы на губах, дыхание на коже. В груди всё перемешалось. Она так напряглась, что наверное смогла бы порвать себя пополам. О том что будет дальше она не думала.
Сейчас она смогла увидеть его, будто прежде мужчина был невидим. Просто незнакомец. Лидер Спасителей. Некто. Теперь он представился по-настоящему. Ниган. Всё внимание Солвиг было приковано к нему и от этого было невозможно убежать. От него веяло опьяняющей неадекватностью. Присутствие вызывало смесь отвращения и увлечения – настолько оно было полным, настолько здесь и сейчас. Это пугало. Будто на его фоне всё остальное начинало казаться нереальным, бредовым. Солвиг снова тонула в нём, как прежде под эстакадой, когда взорвалась мина. Тогда она ощутила на себе только его тень, теперь он обрушился на неё волной. В его движениях было столько энергии, что одно это уже подавляло всякое желание сопротивляться. Она и не пыталась.
Когда Ниган наклонился к ней, она уперлась ему в грудь руками. Ладони легко и быстро елозили в попытке найти лучшую точку опоры. Так она хотела, чтобы это выглядело. Подавляя в себе инстинкт самосохранения, она терпеливо слушалась манипуляций мужчины, параллельно ощупывая и залезая в карманы его косухи. Кроме дорожной пыли, она наткнулась на пачку сигарет и свёрток, в котором она сразу же узнала свой запас дури. Чего ищет она пока не знала, но она машинально, выученным движением запихнула найденные вещи в рукава. Ниган заставил её растеряться и Солвиг действовала по наитию, стараясь быть готовой к любому повороту. Но он продолжал поражать её.

Пока её приводили в порядок, Ноэманн сидела с озадаченным видом и слушала голос своего собеседника. Откровенно, эта забота казалась ей неприятной. Странным образом, попытки положить ей на язык пальцы были гораздо ласковее, чем манера с которой по ней водили сухой салфеткой. Можно было не сомневаться, с тем же выражением Ниган вытирал кровь с ножа или со свой “Люсиль”. Было похоже, что ей навязывают простую идею – теперь ты играешь по моим правилам. Перед таким Солвиг не могла устоять.
Когда Ниган наигрался, Солвиг продолжала сидеть неподвижно. Она пока не могла разобраться, ей было приятно только само удивление, которое он заставил её испытать, или же дело было и в мужчине тоже. После непродолжительных раздумий она ответила.
– Странный вопрос. Вроде всё довольно очевидно. Едва ли у вас хватило бы взрывчатки, чтобы минировать все леса на округе без особой надобности. О десяти милях ты, конечно, загнул. Одна-две максимум. Что здесь есть вообще в таком радиусе КРОМЕ твоего Святилища?
Конечно, по итогам столкновения со Спасителями, у Ноэманн почти не оставалось сомнений относительно местонахождение их “убежища”. По её предположению речь шла о крупном поселение, вероятно нескольких сотнях человек. В округе было всего три места, где можно было разместить такое количество людей и организовать там укреплённую базу. И вряд ли Ниган отдал предпочтение аквапарку или мебельному магазину.
– Я очень не уверена, нужно ли что-то отвечать. Ты вроде только что рассуждал о том, что “искусственный должен делать вид, что он ничего не умеет”, – или как там было? А затем просишь впечатлить себя. Может ты хотел проверить мой слух?
То обстоятельство, что Ниган решил так резко сменить повестку и задать пару вопросов на отвлечённые темы не могло не радовать. Разумеется, не было никакой гарантии, что он не решит убить собеседницу через несколько секунд (например, если ему наскучит разговор), но сейчас можно было заключить, что это не было в приоритетах. Во всяком случае, оставалось время, чтобы покурить. Стараясь особо не привлекать внимания к своим действия, она вытащила из рукава украденную пачку и достала сигарету. Чтобы не светить упаковкой, она спокойно переложила её в карман джинсовки.
– Зажигалку?.. Спасибо, – Солвиг жадно затянулась, задержала дыхание на пару секунду и затем выпустила тонкую струйку дыма в окно.
Она уставилась на раскинувшуюся перед ними опушку. Если забыть совершенно обо всём и сосредоточиться только на этой минуте, это был прекрасный день, чтобы никуда не спешить и вот так сидеть в тени под деревом. Казалось, можно было просидеть тут несколько часов, не заскучав. И чем дольше Солвиг смотрела, тем сильнее её наполняло тяжёлое чувство, которое не давало сдвинуться с места, не давало спешить. Будто всё было в порядке.
– Давай упростим. Все вы тут копошитесь в попытке что-то урвать, построить “новый порядок”. Мочите друг друга из-за сраных муравейников или чего там? Эта хуйня меня не парит. И с тобой мне разбирать нечего, поэтому свои влажные фантазии о войне, врагах и всей этой поебени прибереги для придурков, которым больше в некуда направить свою силу. Интересны мои таланты? – Солвиг движением пальцев выкинула бычок в окно, и посмотрела на Нигана, – Я добро бухаю, ебусь и вышибаю людям из головы мозги. Последнего в последнее время хватает без тебя, поэтому если не ебаться, поехали бухать и потом ебаться. А если вы здесь только дрочите и тираните всяких слабаков, то освободи от мучений – убей на месте.
Солвиг подогнула под себя ногу и повернулась корпусом к Нигану. Она придвинулась ближе и протянула вперёд руки.
– Хочешь, чтобы я показала дорогу в Святилище – сними этот бред с моих рук и пусти за руль.

Когда в салоне засверкал револьвер, Солвиг ощутила облегчение. Человеку вроде Нигана едва ли было нужно оружие, чтобы убить закованную в наручники женщину, особенно такое, которое рисует после себя полотна в стиле Поллока. Угроза, конечно, была реальной, но вместо устрашения происходящее приобрело черты театральный постановки с характерным гипербализированным реквизитом. Это было не убийство, это был смертельный трюк и Солвиг была готова его приветствовать. В этом даже ощущалось некое уважение – её убивали особой пушкой, почти торжественно. Впрочем, впечатления от неторопливой игры с оружием были неоднозначными, и через расположенность Ноэманн сквозило определённое раздражение. Вечер был ещё далеко, а ей уже второй раз за день тыкали стволом в голову. Второй раз всегда производил меньше впечатлений и обычно уже начинал бесить.
Солвиг водила взглядом то по оружию, то по рукам Нигана, то упираясь ему в лицо. Она так и сидела вполоборота, облокотившись на спинку кресла и сложив руки на колене. Да, похоже она и вправду слегка кривила ртом, но сейчас… Она уже не могла точно сказать почему. Сознание вдруг стало вязким и неповоротливым. Снова её жизнь была разменной монетой в каком-то искусственном споре, который она уже не вполне понимала с кем ведёт и о чём, но ей это было даже неважно. Происходящее будто ускользало от неё, как во сне. Она не могла точно определить, что она думает или чувствует. Она испытывала волнение, но смерть здесь уже была непричём.
Щелчок.
Вообще, это не совсем верно. Звук сработавшего револьвера – это скрежет спускового крючка, разворот барабана, работа пружины и стук курка о стальной корпус. Это симфония, которая длится меньше секунды. И в случае Нигана можно было не сомневаться – действует безотказно. Солвиг не вздрогнула. Если она что-то и почувствовала, то это выразилось лишь в том, что она закрыл на несколько мгновений глаза. И открыла их снова, как будто ничего не было.
Боится ли она смерти? Солвиг про себя знала, что никогда не была отважной. Просто её очень многое приводило в бешенство. Жизнь была одной из таких вещей. Но Солвиг любила это разогревающее чувство. И она не хотела умирать. Почему же она была так спокойна?

– Моё имя. – она задумалась.
Она не слышала его уже больше года. Даже сказать его было странно. Обычно она представлялась как угодно, но только не по имени. Так было проще не привязываться. Но и это сейчас уже не парило её.
– Можешь написать над могилой “Солвиг”. Эпитафию оставлю твоему усмотрению.
Ниган со своей исключительной улыбкой принялся снова крутить барабан. Надо было отдать этому эмфатичному маньяку должное – он был сверхъестественным мистификатором. Она представляла, как он не напрягаясь мог превратить в священное таинство даже почёсывание своей мошёнки. Все его движения отличала какая-то  причудливая двусмысленность. Можно было подумать, что лидер Спасителей долгими часами репетировал всякую свою встречу, даже случайную – всё его существо, каждое проявление наделялось каким-то тайным значением. Ноэманн он казался тяжеловесным фолиантом, но написанной на никому неизвестном языке.
К её виску снова прижалось дуло револьвера.
– Ниган, – негромко и спокойно начала Солвиг, – я, конечно, ценю такую изобретательность, но я, мне кажется, не в том настроении для игр. Возьми патрон и поставь это на место. Удача не с такими, как я. Но...
Она опустила взгляд. Воспоминания о сегодняшнем дне были рассеяны и она с трудом могла сообразить, как оказалась в машине и почему её собирались убить. Мысли разбегались, Солвиг совсем утратила интерес к своей миссии. Она даже не знала, чего хочет. Может они были давними друзьями и поехали загород, увидеть аквапарк? Или он был её любовником, которому она изменила? Или они встретились на дороге, когда она пыталась поймать попутку? Было приятно ненадолго забыться.
– Ты когда-нибудь…
Ноэманн остановилась на полуслове, она поняла, что ей не хватит сил перевести всё, что она хочет сказать и вряд ли оно того стоило. Она снова взглянула на Нигана.
– Это твоё Святилище. Я честно хотела бы посмотреть. Если мы могли бы переложить мою казнь до вечера? – она вдруг широко улыбнулась, – Я готова поторговаться, если что.
Она не верила, что Ниган хочет её убить. Для этого было не обязательно играть в русскую рулетку. Скорее всего ему просто было нечем заняться. Смешно. В мире, где людей почти не осталось, они продолжают убивать друг друга из-за простой скуки. Солвиг окончательно расслабилась и приобрела уставший вид. В конце концов, ну кто захочет ехать в машине с трупом, у которого на месте головы, разорванная тыква?
– Возможно не секс, но не напрасно же ты меня спас? – улыбка по-прежнему красовалась на её лице, – Убийство меня весьма скоротечное удовольствие.

Пуля упала на коврик и под тяжестью покатилась куда-то под сидение. Солвиг на мгновение взглянула на оружие, убеждаясь, что Ниган на самом деле разрядил его, а затем снова ему в лицо. Она гадала над его следующим намерением. Когда вдруг он потянул женщину к себе и поцеловал, она сперва съёжилась, но затем положила руки ему на грудь и несильно сжала в кулаках края куртки. Её тело расслабилось, глаза закрылись и она почувствовала под грубой одеждой очертания живого человека. Она негромко выдохнула и невольно сморщилась. На какое-то очень короткое мгновение давно  давившая паранойя отступила, и из этого закрытого пространства повеяли забытое ощущение дома – безопасности и тепла. Горячие губы прижавшиеся ко лбу, вернули воспоминания об умерших и давно потерянных. Дыхание Солвиг выровнялось и казалось, она вот-вот провалится в сон.
Негромко зазвучавший в машине голос вернул её в чувства. Она подняла глаза и слушала его. Ей нравилось то о чём говорил Ниган. Конечно, она считала это глупость – видеть связи в случайных событиях, это наивное свойство человеческого мышления. Но её тоже не покидала мысль, что в этом было некое знамение, будто она была именно там, где ей следовало оказаться. Ноэманн улыбнулась и положила голову ему на плечо. Только всё было иначе. Да, она была жива, но едва ли это можно было назвать везением, скорее насмешкой. И Ниган был здесь не чтобы наградить её – он был приговором, которого она желала, но в котором ей снова отказали. После всего, что она видела и сделала, жизнь была слишком тяжкой ношей. И пора было двигаться дальше.
Момент кончился и они отстранились друг от друга. Солвиг выпрямила ногу и села обратно на своё место. Через окно дул приятный ветерок, наполненный сладким запахом леса. Она посмотрела на свои руки, в которых ещё ощущались края его куртки.
Если бы кто-то попросил Солвиг описать, что есть реальность, она бы сказала: “Это когда вы не знаете, что с вами случится в следующую секунду. Если знаете – это вымысел”. Происходящее последние несколько часов казалось ей очень реальным. Всё что делал Ниган было чем-то решительно противоречащим естественному порядку, чем-то, что проявляло мир, как фонарь, который выхватывает из тьмы секретные предметы. Ноэманн была рядом, была связана и беззащитна перед ним. Под ветровым стеклом лежала свидетельство её враждебности. Итоги этой встречи были предрешены, но герои противились развязке. Как далеко они могли бы зайти? Куда бы это привело?
Но даже они сами видимо не знали, что будут делать в следующую секунду. Ниган похоже понимал это и предостерегал Солвиг. Когда он озвучил свои условия, она молча сидела и вспоминала, как стояла на коленях под эстакадой и ждала с ним встречи.
– День-то какой хороший, не правда ли? – не поднимая глаз, через какое-то время отвечала Солвиг.
Хотелось ещё недолго отдохнуть, но она всей кожей чувствовала, что передышка была на исходе. Она поправила на себе растянутую майку и застегнула обратно куртку. Коротко взглянув куда-то в направлении коробки передач, она дёрнула ручку замка, открыла дверь и вылезла из машины.
Звук захлопнувшейся двери напомнил о царившей вокруг тишине.
Под ногами заскрежетал гравий, рассыпанный вдоль шоссе. Осмотревшись, она неторопливо обошла “Юкон” спереди и приблизившись к двери водителя, наклонился к открытому окну. Она коротко посмотрела на сидевшего внутри мужчина и затем просунула в салон руки. Ниган понял её без слов. В свойственной ему манере, он невозмутимо достал откуда-то нож и аккуратно разрезал хомут на её запястьях. Потерев свежие ссадины, Нойманн облокотилась на бортик окна и ровно посмотрела ему в лицо.
– Ниган, спасибо за честность. Я могу лишь ответить взаимно. Мне нельзя так. Я даже себе не принадлежу... Прости.
Солвиг молча продолжала стоять, не отводя от него взгляда. Странно, но ей было грустно прощаться. Она никогда не знала человека похожего на него, но внутри маячило ощущение, что когда-то очень давно всё это уже было. Будто происходящее оказывалось лишь забытым воспоминанием. Пусть она не попала в Святилище, но получилось самое главное было не это. Внутри что-то сжалось. Она вытащила из кармана пачку и положила в рот сигарету. Теперь было всё.