YAROSLAVA GONCHAROVA [Взрывчатка] Дата рождения и возраст: 05. 05. 1990. Двадцать два года. Семья: в живых лишь псина. Лояльность: Королевство. Род деятельности: по незаконченному образованию физик-ядерщик, по призванию КМС по конкуру, по манерам сука страшная, а на деле — девочка, что стреляет косо и шутит смело. В общине работает и ртом, и жопой; прекрасно держится в седле и может обучить других; в состоянии слепить взрывчатку из говна, крови и соплей, но других обучить не сможет; хорошо знает местность, но одна по лесу скакать не будет; шарит за огород и руками поработать тоже мастер. Сексуальные предпочтения: гетеро.

Carolina Porqueddu

БИОГРАФИЯ

Ярослава — когда-то русская медведица с замашками новгородской гопоты, а сейчас уже Взрывчатка с лицом в порохе измазанным и взглядом таким, что на месте сгореть хочется. Она базар не фильтрует, и мягко сююскать себе никого, кроме своей псины, не позволяет. Она мало кому расскажет, что из семьи кандидатов физических наук и уж тем более никому не будет болтать о том, какой была ее семья.

Взрывчатка — девочка без совести, но с зубами акульими, что кусает больно, вырывая мясо.

У нее кулаки костлявые, а обиды детские — Ярослава ни разу не взрослая, и, пусть таковой пытается казаться, пусть вылезает из кожи вон, пусть красит губы красным, пусть не стесняется своего тела ни перед кем, пусть ругается крепче своего отца — она ребенок в белоснежном ореоле волос, со смешными ямочками от улыбки и искрящимися голубыми глазами.

В детстве: физика, верховая езда, химия, кикбоксинг, математика, физика, верховая езда, химия, кикбоксинг...

Может быть, она просто была наивной надеждой родителей, но сама Яра не уверена в этом. Старшая сестра, отвергнув физику, выпорхнула из семейного гнезда, когда Яре было едва ли десять, и никому, кроме нее, не было возможности понести семейное дело; и противиться огромным, полным надежд, глазам матери, было выше ее сил.

В одиннадцать лет она уехала из России, где едва ли закончила начальную школу в Новгороде. Родители забрали ее из страны и уехали в Северную Америку, ища работу и профессиональное развитие наук, а малолетней Яре с ее старшей сестрой оставалось только нервно переглядываться. И если сестра девочки поступала на прикладную лингвистику и говорила на английском почти свободно, то Ярославе, пинавшей на уроках английского хуи, пришлось немного тяжко. Пытаясь разобраться между ебаным паст континуус и паст перфект (разницу она, кстати, до сих пор не понимает), пытаясь не порвать жопу на уроках физики и химии, пытаясь совместить свое лошадиное хобби, пытаясь вечером не сломать ноги на кикбоксинге... Пытаясь просто не разбить голову об парту, она пыталась совмещать все и успевать на семейные ужины.

Не жизнь, а сказка. Иногда она летала на родину — это были визиты на два-три дня повидать родственников и разобраться с документами.

Будет совершенно честно сказать, что в жизни этой дурочки было мало взлетов и падений. Она выросла на руках у матери в плотном гнезде, не позволяющем ничего ― и не могла, к сожалению, похвастаться трагедиями или огромными успехами, кроме тех, что получила в учебе и спорте. Мать с самого детства носилась с ней как курица с яйцом, не выпуская лишний раз на улицу и не давая лишний раз сходить с  малознакомыми друзьями куда-то там: Яра выросла весьма тепличной, домолюбимой, легко раздражающейся от шума, но с хорошим чувством юмора. Она была в меру социопатична в подростковом возрасте, избегая контакта с людьми и чем старше становилась, тем больше скандалила и проявляла колючий характер.

Когда-то у нее глаза горели наивным и детским счастьем, а выражение лица было нежным, мягким, покорным, — но Яра выросла. Теперь уже глаза горят агрессивно и выражение лица извечно одинаковое — обиженное. Обиженное на жизнь, обиженно на себя, обиженно на мир, на людей, на херову вселенную.Оно может варьироваться от яростно-обиженного до устало-обиженного и всегда будет выдавать в ней человека, который не смеряется. Человека, в чьей голове всегда идет война, человека, что отвечает на добро злом и винит во всем окружающих, когда самого себя — ненавидит. Ведь не она виновата в том, что убила, верно?

Яра ― чертов апокалипсис и она может сойти с ума сегодня, а завтра сделать вид, что это была не она вовсе. Она девочка золотая, но в крови по пояс заляпанная. У нее было все, что можно желать, но не осталось ничего ― кроме псины, так заботливо лижущей ее коленку в джинсах.

Яра ― просто человек.

И порой она это забывает, полная эгоизма и сострадания лишь к себе. Ей кажется, что она одна тут пленница в страданиях и боли, совершенно забывая, что есть другие люди, пережившие вещи хуже. Яра не курит, но, честно сказать, могла бы уже давно начать. Ей кажется, что мир дохера не справедлив, но, право дело, это так по-детски.

У нее есть с собой, смешно до жути, паспорта РФ (словно они кому-то, кроме нее, нужны) на всю свою семью. И она над ними плачет горько и громко, так, что легкие от дыхания болеть начинают, что глаза слепнут и живот от боли сводит. Ей раньше казалось, что паспорт сраной России ― последнее, над чем она будет рыдать.

Она позволила себе сломаться очень поздно, слишком поздно. Крича от боли и ужаса, от омерзения к себе. Она кричала так громко, что сорвала голос. Зная, что она человек. Зная, что она делает. Ломая все рамки и принципы.

Яра хочет подохнуть в грязной канаве.

А этот гребанный мир завывает до звона в голове, до крика, до истерики.

Жизнь разбилась на два периода — До и После. До она, словно греческий герой из легенд, держала на своих плечах прошлое и недуги настоящего, ломаясь, а потом она сломалась, падая на колени, и весь этот груз придавил ее. Она кричала, кричала до крови на языке, до звона в голове и ушах, до ломоты во всем теле, она кричала, чувствуя, как ломается на части, разбивается, как стержень внутри нее испаряется, грохоча, расшатывая все принципы и морали.

А После она стала никем.

Временами Взрывчатке кажется, что он не выдержит.

В общем-то, это преувеличение. Все "времена" ее сводятся к долгим одиноким ночам в пустой комнате. Она смотрит на слабый огонек старой свечи и читает Толстого.

Иногда она думает, что в такие моменты она выглядит персонажем из какой-нибудь щедрой на слезы драмы, в которой она необычный, но сильный герой. Однако такие мысли утешения не приносят, он уже давно понял, что фильмы тут не снимают, все трюки настоящие, а актеры сумасшедшие.

Когда она лежит на траве, если погода выходит неплохой, то солнце слепит глаза и капли крови на траве видятся рубиновыми, а не черными. В такие моменты ей кажется, что где-то еще остались силы, но ей так только кажется.

Свобода — это только слово. Свобода — это осознание того, что ты можешь делать что угодно, находясь под надзором власти. Свобода — это комфорт и выгода для себя самого.

Свобода — это то, чего она не жаждала.

Все это началось года два назад. Яра не считала, честно говоря, но помнила, что когда в небе загрохотали вертолеты, он выходила из универа с сумкой на плече. У нее была в руках тетрадка, забитая кривым почерком: "кто купить на начало второго курса?" Там точно был вечный двигатель, нарисованный на полях ее однокурсником.

Сирена выла на улицах города и она чувствовала, как спина покрывается потом. Студентов хватали за шкирки и, крича, вели в подвалы спасаться. Она ничего не понимала.

У нее в тот день в наушниках играл Оззи Осборн, а на футболке была заставка альбома Каннибал Корпс — как иронично, что Осборн пел про восстание смерти, а рисунке были кишки развешаны. Яра лениво куталась в джинсовую куртку и терлась рядом с такими же физиками, как она.

Через пять часов за ней приехала бронированная машина и люди, слишком пафосные и напыщенные, чтобы быть без корысти, взяли ее под руки и засунули внутрь, сказав, что ее эвакуируют в политических целях. Всунули в руки паспорт, по словам, взятый у ее родителей и велели сидеть молча. Она и сидела — заткнула уши Скорпионс и пялила в окно.

Мир рушился на глазах. Со временем она привыкла к ужасу, трясущему ее нутро от холода и отчаяния.

Изначально родителей хотели эвакуировать с места работы, но их там не было в рабочие часы (хотя должны были быть). Ее сестра, в то время без работная, дома не находилась, вернувшись позже. Пока по пробкам во время трагедии представители посольства возвращались из лаборатории в Гончаровский дом для эвакуации, Яру эвакуировали быстрее (сразу с университета, напрямик) и довезли до аэропорта. Представители посольства так и не смогли доехать до их дома и эвакуировать родителей. Сестра вернулась в дом чуть позже.

Страну Яра так и не покинула. Машина приехала в аэропорт, в котором творился дичайший хаос и дальше него Ярослава никуда не делась. Люди превращались в животных, бежали, снося все на своем пути, с ужасом в глазах женщины, истошно орали дети, рычали твари за спиной. Яра помнит, что рука мужчины, одетого в черное, разжалась и девушку просто увело паникующей волной на выход. Над ее головой взорвался вертолет посольства, разлетаясь на куски; на ее глазах мать вырвала своему сыну язык; на ее глазах кто-то вылетел из окна десятого этажа, а потом еще шел, криво волоча ноги.

Она бежала.

Вот что Ярослава выучила — стоит учиться самостоятельности еще с детства. Ведь она даже готовить в двадцать лет толком не умела, все всегда делала любящая мать, в свободное от работы время, лишь бы только Яра тратила время на учебу и спорт. И вот перед ней появилась картина.

Горящий в своих грехах разрушенный мир, разбитая на части она, пытающаяся сквозь толпу добраться до дома и разбитые машины, резво бьющие друг другу бока. Яра поняла, что она быстро бегает, когда пронеслась десяти километровый марафон от размахивающей руками твари, когда-то бывшей человеком. Она, конечно, знала, что от адреналина и страха у человека могут открыться невероятные способности, но вот не особо в это верила. В любом случае тогда она убежала от своей проблемы в виде ходячего и бегает от них до сих пор. От проблем, всмысле.

Ярослава нашла дома лишь пепел своих воспоминаний, разбитый о блестящую крышку рояля.

Она убила слишком много себя.

Напиться — самое банальное и заезженное решение за последние две недели. Но напиться — это то, что она сделала и что ей не следовало бы делать. Зубы скрипят от безостановочной проспиртовки, но — не сегодня. Рваные вздохи. Её губы потрескались и изжевались, кровь засохла в уголках и пеплом остаётся на краях кружки. Девушка медленно поворачивается, держа голову опущенной и старается не слушать и не слышать. Слёзы не падают на деревянную поверхность стола — там уже размытое солёное пятно, и его не оттереть, но сейчас она не плачет. Её ногти скребут кожаную обивку стула, оставляют белые полосы и ломаются с треском, как только она начинает давить на натянутую кожу сильнее. Глаза болят — веки жжет, словно её лицо хорошенько выполоскали в щелочи.

Закат, беспокойно громыхая, выжигает ей внутренности.

Ее сосед пришел через три дня и, надменно вытягивая шею, сказал, что жалеть себя — самое бесполезное и глупое занятие в этой ситуации. Яра тогда подняла на него зареванное лицо, посмотрела немного, опустила обратно и сделала еще один глоток, всем своим видом показывая, что с места она не сдвинется. Слёзы выжигали её щеки, словно кислота. Это становилось невыносимым. Девушка всхлипывает и просит принести еще чего-нибудь как можно покрепче.

Крышка её собственного ящика Пандоры взорвалась — разлетелась на кусочки. Запасы виски ее отца кончались. Дом, с окнами, заколоченными деревяшками, страшнен и проваливался разлагающимися трупами. Соседский парень, выживший каким-то чудом, взял у нее пару консерв.

Единственный, кому она была благодарна сидел на полу и молчал. Не говорил, что хорошо, а что плохо, не указывал, что делать и что не делать. Пес лениво жевал сухой корм.

Ярослава закрывает лицо руками.

Ей плохо. В носу — запах крови.

Падение тела. Падение тела. Смерть человека от руки человека. Кровь на собственных руках и ничего внутри, как будто так и должно было быть.

В этом мире все давно пошло не по плану.

Ярослава хочет насладиться агонией и болью — горячей, жгучей, страстной. Почувствовать, как куски кожи наконец отходят от тела, освобождая остатки души. Оголяя выжженный до корня стержень. Но она может только сидеть за столом, вытянув ноги и жалеть себя.

Яра достает сигарету.

Она может кричать на себя в зеркало, бить его, разрывая кожу на руках в клочья, но перед людьми она — это пример для подражания. Яра — это тонкая медовая прорезь улыбки на усталом лице, полоски солнечных морщин в уголках синих глаз, тонкое чувство юмора и только одной ей привычный запах крови, солнца и пота. Но не сейчас. Сейчас она не Яра — она тряпка, которой хорошенько вытерли всё уголки её дома.

Она курит дешевые сигареты своей сестры.

Срок годности давно вышел.

Она больше не сидит верхом и не учит ядру. Она стала отбросом не по своей воле.

Ей больно. Но не так, как раньше.

Орет от этого, как зверь раненный, заливаясь слезами, прожигающими щеки. Орет до боли в глотке, до зуда под кожей, до боли во всем теле. Выгибаясь от собственного бессилия.

Бьющаяся в агонии и наслаждающаяся ей.

Ярослава никогда не любила одиночество. Сейчас оно ощущалось особенно остро. Она тушит сигарету об стол и чувствует, как все холодеет внутри, а горло — жжёт. Горячие слезы стягивают всё нутро.

Девушка продолжает сжимать плюшевую овечку на своих коленях. В руках — фотография. Там, где-то сбоку улыбчивая девочка-с-белыми-волосами, а на руках — ещё совсем юная и крохотная она, и шевелюра ее еще только мягкая детская лысина. Следующая фотография совсем новая — они с сестрой стоят вместе, только Яра хмурая как черное вечернее небо.

На поверхность падает падает слеза, разводя краску.

Фотография как фотография.

Просто… Кто же знал, что она окажется последней?

Её, словно щенка, оторвали от матери и выбросили на улицу. А там — выживай. Беги, потому что если не сможешь бежать, тебя достанут. Спасайся от острых клыков чужих псов и учись быть таким же — потому что иначе она не выживет. Упади пару раз лицом в сточную канаву, чтобы в третий раз суметь увернуться. Учись всему на своих ошибках, учись бежать голыми лапами по разбитому стеклу и не визжать, когда более сильные рвут тебе уши.

Яра — клыкастый щенок, который нажился на чужой боли и уничтожении, и сейчас пытается восстановить карму. Но что-то настойчиво ломало и грызло, что-то зудело в затылке, что-то давило на грудь.

— Убирайся, — хрипит она, замечая светлую тунику напротив себя.

— Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие, — соседский пацан со скрипом отодвигает стул и присаживается напротив. Яре кажется, что она на предпоследней стадии, — Нам нужно, чтобы с первого ты перешла на последнее в течение десяти минут.

— Отвали.

Отворачивает лицо, вонзаясь ногтями в ладони. Она почти собралась по кусочкам.

Тоска выжигает её органы изнутри, выворачивает. Яре хочется проблеваться, чтобы с мыслями и болью вышло всё то отчаяние. Сжимает ладонь на стакане. Наверное, будь он стеклянным — взорвался бы, разрезав её кожу. Но стакан-то гранёный и лишь холодит потные пальцы. Яра шмыгает носом, ощущая, что глаза открывать не хочется.

Делает глоток. Алкоголь пропитал её нутро.

Выхода нет.

У неё дома нежно-голубые стены, увешанные трудом дедушки — сейчас картины лесных пейзажей орошены кровью. Брызги алой краски размазаны по стенам. Присохли к зелени лесов, кажется, навсегда, а может — она их оттерла. Яра делает глубокий вздох, чувствуя, как опухшие губы трясутся, дрожат исступленно.

— Мозг — грифельная доска. Выпивка — тряпка для стирания.

Она думает о том, что, возможно, жизнь стала еще несправедливее, еще злее и эгоистичнее — по отношению к ней уж точно. Она думает, что осколки от лопнувшей крышки её собственного ящика Пандоры застряли где-то в глотке и не дают ей дышать. Просто она стала злее. Просто она стала холоднее. Просто она стала собой на одно мгновение — и, кажется, перестала жалеть. Стены в её доме все еще измазаны брызгами крови. Закрывает глаза.

— Сколько не прививай нам добродетели, грешного духа из нас не выкурить.

У неё дома — хаос.

На руках — кровь.

В зубах — нож.

Она вонзила столовый нож в глаз своей сестры, когда та накинулась, пытаясь оторвать ей кусок мяса с плеча. Она сбросила отца с лестницы, когда он пытался вырвать ей руку. Она так и не нашла свою мать.

Что только не сделаешь, чтобы выжить, верно? Ей бы не хотелось винить себя. Кого угодно, но не себя — соседа, например; страну эту проклятую; вирус, который сожрал все ее будущее и настоящее; ей бы хотелось ненавидеть всех, но пока она может ненавидеть лишь себя.

От злости, которую некуда выплеснуть, ничуть не легче, чем, скажем, от несправедливости. Не легче и не проще. Она включает музыку и почти до боли впихивает наушники в уши, силясь расслабиться, но все это тщетно. От злости тебя рвет пополам. От злости тебя трясет, от злости ты теряешь контроль и делаешь то, чего не хотел бы делать. От злости ты становишься другим человеком. Злость пожирает изнутри лучше любой болезни, лучше любого червя, и хрeн ты что с ней сделаешь, с этим дерьмом. Тебя будет разъедать заживо, словно кислотой, а ты, Федя, терпи.

— На самом деле мы не такие уж и злые. Злой только мир.

Замкнутый круг. Ты пытаешься выплеснуть свою агрессию на других, и та ненависть, что порождает эта агрессия, возвращается трехкратно. И даже не от тех же самых людей, а оттуда, откуда ты не совсем не ждал — велосипедист сбивает или, например, птица подстреливает. С этим нельзя бороться. В этом можно вариться, и, наверное, это единственное, что можно.

Яра смеется громко, и смех у нее резкий, звонкий. Чаще всего она смеется злобно, выставляя напоказ клыки и запрокидывая голову чуть назад. Привычно.

Яра живучая, как таракан, и к этому все давно привыкли.

Пол года она скиталась и сходила с ума от одиночества. Грабила супермаркеты, играла в шахматы сама с собой, ночью спала в подвале и общалась разве что со своей псиной, грустно устроившей голову ей на колене. Потом прибилась к какой-то группе и вроде бы это даже дало ей чувство защиты и даже какую-то псевдо иллюзию семьи.

Правда, через пол года их забрали себе люди, считавшие, что они выше других. Не люди. Иллюзорное понятие человека, решившего считать себя акулой — высшим представителем пищевой цепи.

Города за пределами карантинных зон превратились в опасные руины, населенные безумными больными, бандитами и ему подобными. Яра могла поносить всех и каждого отдельно, но силы ей не хватало на одно единственное слово.

Каннибалы.

Так уж завелось. Все всегда стояло на грани равновесия. Все всегда шло к этому — к бесполезному, грязному, мрачному концу. Всегда шло к запаху крови на руках, на лице и на собственных принципах. Привыкнуть к этому нельзя, но жить с этим можно. Можно жить в руинах, торговаться с каннибалами, заключать сделки с бандитами. Можно за плитку шоколада достать пистолет с ободранным курком и въевшимися пятнами крови на ручке. Можно за патроны достать еду, а потом идти по заваленной трупами улице с куском хлеба в руках. Все это можно.

Можно и людей других жрать, когда вас наклоняют над ванной и ножом глотки вспарывают, словно скоту. И кровь льется фонтаном на грязное дно ванны, заливает все вокруг... Яре повезло, ведь она была шестой в списке жрачки и, осмотрев ее исхудавшие масла, каннибалы пнули ее обратно к остальным в консервный ящик на черный день.

Через двое суток она слепила взрывчатку. Собрала у всех запертых соседей украшения, нашпинговав бомбу, чтобы при взрыве все это разлетелось, нашла гуттаперчу, нашла железо... Украла даже порох. И, оставив свое творение, пошла на казнь. Сбежала она не одна, а с еще парой ребят, но те растерялись по лесу и Яра снова вернулась в свой дом.

Там, сидя на крыльце, ее ждал пес. Раздобревший на кроликах и одичавший он не сразу признал хозяйку. Но признал. Отчаявшись и устав (ноги она стерла в кровь) Яра закрылась в подвале и прорыдала еще два дня.

Поняв, что никто ее задницу спасать не будет и она тут — и принц, и принцесса в одном лице; девушка грабанула государственную библиотеку. Садоводство, огородство, самооборона, стрельба из лука, первая медицинская помощь... Она занималась бесполезными вещами — снова грабила маркеты на наличие еды, использовала вместо оружия палку от швабры, нашла в декатлоне спортивный лук со стрелами и училась стрелять. Научилась так себе: мало что книга может рассказать без практики. Отчаянная одиночка в своем же доме.

Трупы сестры и отца она похоронила на заднем дворе лишь через год, когда мухи почти их сожрали, а вместо лица появилось иссохшее синее-черное чудовище. Она даже на табличке их имена написала...

Немного позже она оказалась в Королевстве. Грабя очередной маркет, Яра и предположить не могла, что может быть не одна — несколько человек в защитных одеждах так же, как и она, тащили еду. Трое мужчин обратили на нее внимание и, испугавшись, девушка взмахнула палкой. Она убила лишь пять ходячих за все это время. Ни одного человека. Собака, все это время ее сопровождавшая, на чужаков никак не отреагировала — продолжила жрать опрокинутую упаковку собачьего корма.

Ярослава не знает, как она выжила. Наверное, она просто носитель херовой удачи. Повезло, наверное. Из-за полки с хозяйственными товарами показалась молодая женщина, одетая в военные штаны — она спрятала в кобуру пистолет, мягким голосом пытаясь объяснить, что они не желают ей зла.

Только сейчас Яра поняла, почему у той был такой голос — лицо девчонки было перекошено ужасом и страхом, наверное, она была похожа на сумасшедшую.

— Ты понимаешь меня?

— Да. А какова гарантия того, что вы не сожрете меня за углом?

Ярослава хмурится. Девушка, представившаяся Люсией, пытается ей объяснить. Ярослава кивает. Понятно.

— Так значит ты русская?

— Типа того. А что?

— Ты водку пить умеешь?

Да бля. Они смеются. Мужчина ведет небольшой пикап, а она сидит с женщиной и еще двумя парнями в кузове. Хорошо. Ее привозят в закрытую территорию и она, кажется, почти удивляется: тут у каждого почти-нормальная жизнь в почти-нормальном городе, обозванном Королевством и Ярославе совсем не верится, что у нее тоже может быть почти-нормальная жизнь.

Ее почти-нормальная собака спрыгивает с кузова, метя соседний куст, а почти-нормальная Яра помогает Люсии нести сумки с консервами.

Она через три дня удивляется, что ее принимают как свою. Она почти находит свой покой на конюшне, рассказав, что получила несколько лет назад звание КМС по конкуру; она почти радуется возможности пообщаться с ребятами, которые разбираются в бомбах; она почти счастлива обрести уголок покоя и уже совсем готова руками работать на огороде, когда голова занята мыслями и хочется освободиться от этого дерьма.

— Эй, Взрывчатка, — Яра недовольно смотрит на парня, измазанного в земле, — Пошли садо-огородо займемся.

Она кивает. Хорошо.
Закрывает книгу по ядерной физике.

ОБРАЗ
Внешность: Яра ― классическое лицо своей национальности.

Ростом в толпе выделяется сразу, ведь не у всякой в высоту сто восемьдесят с хвостом сантиметров. Дылда, скажет она ― лошадь ломовая, высоченная как небоскреб. Фигура всяко приятнее: грудь округлая и мягкая, бедра широкие, талия заметно уже. Спортивные ноги, сердцеобразной формы голова ― уродств, кроме душевных, вы в ней не увидите. Телосложение крепкое, мыщцы бедер туго стянуты, целлюлита в ней нет — спорт вынудил. Ярослава ни капли не похожа характером на свою сестру, но вот внешностью ― куда больше, чем можно было бы представить. Они обе высоки, обе обладают волнистыми волосами и светлым цветом глаз ― разве что Ярослава смотрит с вызовом, агрессивно, насмешливо; а ее сестра смотрит спокойно и мягко, словно познала все тайны этого мира. Со стороны их можно было бы принять за близняшек ― в те моменты, когда Яра не красила волосы в синий. Конечно, приближаясь, сразу видны различия: Ярослава моложе своей сестры почти на десяток; она улыбается, словно скалится, у нее будто бы клыки острее в насмешливой улыбке; у нее более спортивное тело ― она может и ногу задрать за голову, и ногой этой ударить; и взгляд, конечно же ― у нее во взгляде вечная война с самой собой.

У Ярославы длинные руки с торчащими костяшками — признак не аристократии, ни капли. У нее высокая шея, остро вырезанные под полосой плеча ключицы, высокий подъем длинной стопы — есть в ней что-то. Помимо кучи татуировок, которыми они облепилась, в ней еще есть и шарм ― правда, его не всегда видно.

С детства она отличалась золотой копной вьющихся волос, которая осталась при ней и по сей день: несмотря на все свои безумные покраски то в черный, то в красно-зеленый, она оставила пшеничный цвет волос и редко его меняет. Ничего особенного в ней нет. Таких как она очень много ― было, по крайней мере.

Она похожа на солнечного героя доброй сказки, а на деле ― не лучше никого. Худые ладони, ровные пальцы, абсолютная точность движений и ум, присущий только лучшим представителям своей профессии.

Узкое лицо, треугольный подбородок, обаятельная улыбка и жемчужины ровных зубов. Она отличается легкой походкой, невероятно положительной энергией и глубокими мыслями. У нее не отягощенные опытом глаза и гладкая кожа с огромным количеством родинок.

На ее лице улыбка и взгляд прищуренный — никого хитрее вы еще не видели.

Характер: Я — твоя очередная проблема.

И ведь не ясно — шутит она, или улыбается, или зубы скалит, или вовсе голова ее пуста, как и все головы сверстниц. У нее глаза пустые совсем, язык едкий, речи нервные, натянутые; ее спина словно гитарная струна, натянутая до упора и вот-вот лопнет: струна, спина или терпение — совсем не ясно еще. Яра — дура тупая и говорить это можно сколько угодно. Она медведь не русский, а пьяный, водку не пьет, а только шутит. Нахальная, зубастая, но ебанутая — именно в той степени, чтобы это привлекало и нравилось, и именно в той степени, чтобы это не напрягало.

Яре чуть-чуть за двадцать, но у костра она может сказать вещи, которых и в сорок не поймешь. Правда, потом резко моргнет и продолжит нести бред — такой, почти что подростковый, словно бы испугавшись своего маленького открытия. Своего маленького ящика Пандоры, наверное? Ей казалось, что он больше.

Яра — отчаянный физик, химик и алкоголик. Она не пьет алкоголь, но пьет вещи по хуже — речную воду, например. Она может напиться и опьянеть без спиртного — она алкоголик моральный, и нет для нее хуже напитка, чем тот, что называется болью. Есть люди, что становятся сами не свои от водки. Она становится сама не своя от воспоминаний. И если она хочет забыться, то может с легкостью вспоминать.

Она окончила школу с отличными оценками и училась в универе на физика-ядерщика, а потом бежала и открыла, что она не только физик и химик, но еще и бегун отличный. В детстве она занималась кикбоксингом и не понятно, что из этого вышло.

Яра — жертва каннибалов и сбежала из их логова с фейерверками и фанфарами, ведь не зря за пиротехнику шарит. Она отлично разбирается в науках и может забубенить взрывчатку, и дело даже не в том, что она из семьи кандидатов физических наук. Яра — человек не жестокий, но за своих людей голову голыми руками оторвет и, наверное, это слишком банально.

Очень молодая, очень зеленая и очень злая ― она зубами сверкает смело, не боясь последствий и не особо волнуется, когда приходится за них платить.

Она может покупать лего в магазине, обаятельно хлопая глазами и так же обаятельно ругаться матом, когда наступает голой пяткой на эти же несчастные лего.

― Давайте просто сделаем вид, что меня здесь не было.

Несмотря на то, что она может считаться морально не устойчивой, она вполне себе адекватный человек, пытающийся понять окружающих.

Искрометный юмор и переменчивость  ― так можно было бы описать эту девушку, орудующую своим дерзким языком словно рапирой в фехтовании. Она склонна к истерикам, склонна к злости и вспышкам соплей, но старается это делать в одиночестве ― чтобы ее никто не трогал.

Она из тех людей, что очень умны и изворотливы в науке, но в отношениях с людьми может показаться не такой смекалистой. Яра сможет решить что-то из разряда "сложно пепес, что это такое вообще", но вот именно в отношениях может себя проявлять по-разному. Она может врать, а может и пошутить (если ей нравится или не нравится кто-то). Она может лицемерить, увиливать, врать, пытаться получить с кого-нибудь выгоду. Да, у нее есть чувство юмора, она может быть честна и эмоциональна и она точно так же, как и все люди на свете, может любить кого-то и отрывать за него голову.

Ее имя издавна символизирует склонность человека к непрерывному движению. "Егоза" и "непоседа" в детстве, она практически не изменилась с возрастом. Ей, как и любому зеленому ростку юности, свойственна любовь к перемене мест, а так же неумение и нежелание ценить стабильность в любой форме, что часто становится причиной одиночества.

Яру отличает от других людей особая двойственность, непостоянство во многих проявлениях. Она способна оценивать ситуацию с двух сторон одновременно, испытывать в один и тот же момент любовь и ненависть, и иногда даже сама не понимает сложной природы своих чувств. Она куда переменчивее погоды. Она могла бы считаться абсолютно несносной, если бы не была так обаятельна. Она общительна, вести с ней беседы чрезвычайно приятно, а к тому же интересно ― не смотря на тяжелый характер, она может рассказать много интересностей даже человеку, к которому симпатии не испытывает. Просто потому что ей хочется что-то рассказать ― не обязательно слушая ответ.

Ярослава наделена наблюдательностью, но не умеет извлечь из этого пользы.

Понять ее крайне трудно, и многие подозревают ее в склонности к лицемерию, не подозревая, что она, если и обманывает — то в первую очередь себя. Все в жизни ее двойственно, даже отношение к звездам и отношение звезд к ней: с одной стороны, судьба наделяет ее непостоянством в намерениях, с другой — без устали посылает ей испытания, в которых она обретает, наконец, упорство и целеустремленность.

Можно сказать, что Яра очень умна и эрудирована. Она легко учится, к тому же отличается практической смекалкой. Довольно таки редко умеет отличить что-то истинно важное от второстепенного, она кажется рассеянной, но может моментально и без видимого напряжения собраться перед новым рывком и сделать его, не сильно упорствуя. Впитывает знания как сухая губка влагу, порой перенасыщаясь информацией и чувствуя сильную усталость. В отношениях может быть не такой умной, как в физике, например ― для нее может быть невероятно просто решить задачу в три листа, но в понимании собеседника могут быть проблемы ― наверное, именно из-за этого все ее отношения дольше месяца не длились.

В ней по жизни всегда присутствуют два человека, и за изменениями ее характера следить очень интересно. Она может быстро менять одежду, работу, место жительства, свои решения и манеры. Она все время скачет, даже читая книгу, она может начать ее с конца, с последней страницы.

Почти всегда говорит быстро и при этом плохо умеет слушать.

А еще Яра — баран, каких свет не видывал. Гибкая в науках и логике, в жизни она твердолобая и непробиваемая. Никогда не нужно пытаться ее в чем-то убедить. Потому что она всегда останется при своем мнении, при этом хорошо вытрепав из вас вас душу.

Дополнительная информация о герое.

Ярослава ― второй ребенок в семье, на которого были возложены надежды, которые первый ребенок не оправдал; следовательно, у нее могут иногда проявляться комплексы "я делаю это хуже, чем он", ― но об этом, она, конечно же, никому не расскажет.

В 15 лет Яра набила первую татуировку, придя в тату-салон с идентификационной картой своей сестры. Они были так похожи, что тату-мастер не увидел разницу ― да и в девушка в свои 15 выглядела явно старше. Она потратила 300 баксов на рисунок. Родители заметили это лишь спустя две недели. Скандала с тату-мастером удалось избежать.

К 20-ти годам у Ярославы появилось пять татуировок одного акварельного стиля. В общей сумме она спустила на рисунки около двух с половиной тысяч долларов. Из рисунков у нее лилии справа от груди розовых цветов; композиция из воздушных змеев на правой икре ― рисунок воспроизведен по старой фотографии 81-го года, на которой ее отец и мать запускают воздушных змеев еще во времена СССР; цветы на правом бедре; Солнечная Система на внутренней стороне правой руки, набила после курса астрономии под впечатлением; акварельная графика планеты и галактики на левом предплечье.

Ярослава жутко любит свою сестру, несмотря на то, что все время с ней ругалась и скандалила. В детстве сестра ее часто брала на себя, когда родители уходили на конференции; как только Ярослава вошла в подростковый возраст, их отношения испортились из-за подросткового максимализма. Навалился тот факт, что у сестры появился молодой человек, с которым она была чаще, чем с сестрой.

Ярослава, помимо знаний атомной (ядерной) физики, хорошо знает технику кикбоксинга. Так же она является Кандидатом в Мастера Спорта по конкуру (прыжковой конный спорт). Это значит, что она не только умеет ездить верхом и прыгать, а так же владеет теорией верховой езды и ухода за лошадьми. В силу того, что Яра проводила много времени, свободного от учебы, на конюшне, она так же имеет базу ветеринарного контроля над лошадьми. Она может определить более-менее чем страдает конь и какие лекарства подобрать ― у нее нет ветеринарного образования, но в силу того, что она постоянно варилась в этих кругах, нахваталась информации. Бывало, что она помогала ветеринару принимать роды, в роли помогайки научилась делать лошадям инъекции, перевязки.

В школе учила французский, но не сдала его. С трудом в детстве выучила английский язык, с лингвистикой у нее тяжко. До сих пор путает артикли, расставляя их по принципу интуиции.

Огромнейшая фанатка классического рока и металла 80-х годов. Не стоит цеплять ее за эту тему, будет отстаивать музыкантов с пеной у рта.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Пост.

Пост от: Нейтан Прескотт, 17 лет, фандом игры Life is Strange.

Ленив, красив, упрям. Не стоит в лоб с ним бодаться — слюнями оббрызгает.

Для Нейтана узнавание — сложная штука. Он подмечает детали — ямочки на щеках, непослушную прядь волос, кривоватую улыбку одним уголком губ, странную линию загара и даже вкрапления другого цвета в радужке, но не видит общую картину. Попросите его описать внешность любого его знакомого — соседку, например — и он скажет что-нибудь вроде “девушка со странными веснушками”.

Он может кривить лицом, лить бухло и с голым торсом быть душой компании, но он терпеть не может взаимодействовать с людьми.

У Нейтана в комнате черные атласные шторы. Они поблескивают нервно в злобном и холодном свете настольной лампы, так и не выключенной со вчерашнего дня. Воздух спертый, дышать нечем, но юношу это не волнует — на прикроватной тумбочке пепельница изломанных и все еще дымящихся косяков, а у кровати полупустая бутылка какого-то дорогого и безумно тяжелого пойла с влажным горлом. Он лег спать совсем недавно: слюна на стеклянном горлышке бутылки поблескивает все так же мрачно, а дым от дурной сигареты поднимается вверх. На полу, в ворсе ковра что-то белое рассыпано и поспешно стертое ботинком.

Перегар в помещении. Такой, что мозги выносит, но Нейтан ничего не чувствует. Спина все так же равномерно вздымается, плавно, вверх, вниз. Рука безвольно свисает с кровати, касаясь пальцами холодного пола. Волосы не такие повседневно-идеальные. Взлохмаченные, вьющиеся, торчком во все стороны. Мятая испачканная футболка, приспущенные штаны, босые ноги. Он дышит тяжко и со свитом. Немного правее, облокотившись спиной о шкаф лежит полуголая девушка с их курса: грудь обнажена, а полы рубашки раскинуты в стороны. Короткая мини-юбка и тонкие кружевные трусики, опущенные до щиколоток.

— Эй, идиoт, вставай. Через час занятия, поднимайся!
— Съеби, не капай на мозги.

Нейтан ни на что не обращает внимания. Просыпается резко, словно тонет и тяжко втягивает ртом воздух. Плавно поднимается с пола девушка, натягивая туфли и застегивая рубашку. Нейтан не видит. Глаза голубые, не синие, а именно голубые. Светлые, нежные, с безумно расширенными значками, и длинные пушистые ресницы дрожат, когда парень нехотя разлепляет веки. Внутри что-то бродит. В голове слишком пусто и неосязаемо легко. Он не сразу находит контроль над своими действиями. Руки не слушаются. Дрожат. Изрезаные, рыхлые, полосатые запястья и предплечья дрожат и он не может скоординироваться. Хочет схватиться за каркас кровати, но хватает пальцами лишь воздух. Дышится со свистом. Внутри тепло и приятно, лишь немного внутри все бродит.

Он еще не отошел, это очевидно. Девчонка кажется слишком симпатичной и недовольная рожа ее под действием какой-то дpяни превращается в хищный оскал соблазнительной львицы. Когда хлопает дверь и она уходит, он не слышит. Хлопок эхо пронсится в его голове и Нейтан лишь открывает рот, издавая непонятный звук, похожий на скулеж побитого пса. Мысли разбегаются. Его мутит. Вот-вот выплеснет содержимое своего желудка на пол. Но Нейтан с пятой попытки поднимается на ноги. Перед глазами все плывет, такое размытое. Как под водой. Он взмахивает неуклюже рукой, толкает на столе кружку и она летит вверх, разбиваясь о потолок. Нет, стойте. Нейтан моргает и замечает, что осколки лежат на полу. И кажется, он наступил на них. За ним — веретеница кровавых следов по полу.

Нейтан падает с грохотом и лежит без движения еще минут пять. Комната все такая же темная, но кадыка предмет он видит отчетливо, хоть и немного криво. Поднимается на ноги. Никаких ощущений. Полнейшая пустота. Все еще тянет желудок и что-то неприятно становится под языком. Он не с первого раза находит сумку с банными пренадлежностями и, не сумев обуться, выползает из комнаты, оглушаще хлопнув дверью. Проходящая мимо пара пацанов ухмыляется и приподнимая руку в привете. Для него обитатели этого места разбились на две группы: свита — те, которых он к себе подпускает (что лишь 0.9% этой академии) и холуи, о которых он ежедневно точит когти (читай: все остальные ученики). Все знали, что Нейтан Прескотт — богатенький мальчик, которые закатывает самые убойные вечеринки и у которого можно запастись весьма не дурной травой.

Отбитый нахpен. Приятно познакомиться. Засуньте язык себе в жoпу.

Он открывает кран на полный напор и наклоняет голову, пытаясь ртом глотнуть свежей холодной воды. Бьет по щекам, заливается в нос, волосы липнут ко лбу, но через несколько секунд ему удаётся временно побить сушняк. В этом дурном состоянии ему становится даже хорошо. Отражение в зеркале почти четкое, а синяки под глазами не кажутся такими страшными. Он хаотично прилизывает волосы в сторону затылка и, снова сделав пару глотков, закрывает кран, смотря в зеркало и стараясь отследить то, как с брови медленно по виску течет вода. Футболка никуда не годится. Да и штаны без ремня сползают.

Уважаемые девушки, чтобы похудеть не обязательно изводить себя диетами. Просто нужно ежедневно курить дурь и бухать. Сразу худеешь. На несколько десятков килограмм. С лета прошло всего ничего, а с Нейтона штаны уже сползали, хотя еще в августе они были в обтяжку. Жесть полнейшая.

Запах пасты так сильно бьет в нос, что мальчишка выпадает из реальности. Такой талант, такие способности, такие амбиции — он тратит их на вечеринки, алкоголь, наркотики и самобичевание. Рад бы был сдохнуть в канаве, но не решается: слишком труслив. Пусть за него это делает Эрза. Или Эрза? Как зовут эту тyпицу? Нейтан даже замирает с щеткой во рту, пытаясь вспомнить. Тупая блондинистая овца постоянно что-то блеяла под ухо парню, пока он просто не выдержал и не послал ее на хeр, изолировавшись от всех. Вечное зудение под ухом о том, что она — вся до невъебeнности крутая, а он катится в тартарары надоедает. Еще надоедает почти вся эта недошкола. Особенно маленькие бестолковые девочки, думающие, что мир вращается вокруг них. Нейтан вдруг как-то незаметно трезвеет и систематическая ярость выбивает из него дурь. Снова он. Все такой же кривой, красивый, злой и грязный. Брызгает на лицо воду и наспех поливает себя одеколоном, пытаясь перебить алкоголь и сигареты.

Как красив был Нейтан, там ужасен он был внутри. Идеальные ровные зубы, эти аристократические руки, голубые глаза, неопрятно приглаженные мокрые волосы. Он даже в ванной футболку поменял. Вместо темно-синей на простую белую и чесал обратно в комнату, намереваясь не импровизировать и накинуть красный бомбер. Нейтан — такой Нейтан! Удивительно, как в полуобдолбанном состоянии он может так усмехаться и идти, не шатаясь. Внутри как будто океан бушует. Что-то явно вчера было лишним. Стоит вернуться и, сунув два пальца в рот, облегчиться. Нейтана мутит.

Он почти загибается. Кривит уголками рта и не замечает, что ноги притащили его в перекрестный коридор — шарахались тут, щеголяя голыми ногами девицы и их пацаны с утра пораньше. Шикоз просто. Залез бы повыше и как сверху на всех выблевался хорошенько! Нейтан усмехается своим мыслям, пьяно представляя эту картину и сворачивает в дальний коридор. Идет босиком и шаги его бесшумные, тонут в ворсе ковра. Порез на ноге не большой, за ним еще с ванной комнаты кровь не тащится. Начало заживать. Парень даже опирается о косяк и в любопытстве закидывает щиколотку на колено, рассматривая порез на пятке.

Еще немного кокаина и он перестанет быть такой тварью.

ИГРОК
Связь с вами: https://vk.com/id236628555
Как вы нас нашли: реклама.
Пожелания к игре: играю все жанры, согласна на любую стезю.